АНТОН. Повсеместно… и однозначно…
СЕРГЕЙ. Тон… нах, бля, однозначность! (Тиская член — глядя АНТОНУ в глаза, медленно подходит к креслу.) Мы — это мы… (Опускается в кресло — садится на место АНТОНА.) Тон, иди… иди сюда — ко мне… (Протянув руку — обхватив АНТОНА за ногу чуть выше колена, тянет его, стоящего в полуметре, к себе.)
Податливо подчиняясь, АНТОН послушно становится между ногами СЕРГЕЯ, широко разведёнными — раздвинутыми — в стороны; СЕРГЕЙ, скользнув ладонями по ягодицам АНТОНА, спускает с АНТОНА плавки-трусы — стягивает их вниз, и они, скользнув по ногам, падают АНТОНУ на лодыжки; СЕРГЕЙ обхватывает ладонью эрегированный член АНТОНА — медленно, затаив дыхание, сдвигает к основанию крайнюю плоть, обнажая головку; пах АНТОНА находится на уровне лица СЕРГЕЯ, — секунду-другую СЕРГЕЙ смотрит на член, затем приближает к головке члена губы, одновременно вытягивая их вперёд; АНТОН стоит, ничего не предпринимая, — точно так же, как и СЕРГЕЙ, затаив дыхание, АНТОН стоит с безвольно повисшими вниз руками — смотрит сверху вниз, как приоткрытые губы СЕРГЕЯ медленно приближаются к обнаженной головке члена; СЕРГЕЙ, коснувшись губами головки, вбирает член в рот — и АНТОН, сладостно содрогнувшись, в тот же миг от наслаждения невольно сжимает, стискивает скульптурно красивые ягодицы, одновременно с этим опуская ладони СЕРГЕЮ на плечи; какое-то время в комнате — в кофейном полумраке — слышится одно лишь сладострастной сопение: ритмично двигая головой и в то же время ладонью левой руки лаская АНТОНУ ягодицы, а пальцами правой руки тиская свой эрегированный член, прерывисто сопит от наслаждения СЕРГЕЙ, и — так же прерывисто, жарко сопит от не меньшего наслаждения АНТОН, сладострастно сжимая под ладонью СЕРГЕЯ упруго-сочные ягодицы.
СЕРГЕЙ (выпуская изо рта член АНТОНА, поднимает лицо вверх — снизу вверх вопрошающе смотрит АНТОНУ в глаза, одновременно с этим тыльной стороной ладони вытирая мокрые губы). Тон… кайф?
АНТОН (изменившимся голосом — глухо, словно эхо). Кайф… сейчас ты, Серый, сам… сам об этом узнаешь… (Секунду-другую смотрит СЕРГЕЮ в глаза; затем, ничего не говоря, без малейших раздумий опускается вниз — становится между раздвинутыми ногами СЕРГЕЯ на колени; обхватив пальцами правой руки эрегированный член СЕРГЕЯ ближе к основанию, нетерпеливо направляет обнаженную головку в сторону своего рта — прикасается к головке приоткрывшимися губами, на секунду замирает, словно осознаёт новый для себя вкус, и, медленно наклоняя голову над пахом напряженно сидящего в кресле СЕРГЕЯ вниз — плавно скользя губами вдоль ствола, сладострастно вбирает эрегированный член СЕРГЕЯ в рот.)
СЕРГЕЙ (содрогаясь от наслаждения, еле слышно). Тон…
Дальнейшее действие протекает без реплик; то есть, отдельные слова и даже короткие предложения звучат и слышатся, но они невнятны и практически неразборчивы, как будто вязнут в чувственном мороке цвета крепкого кофе… пока АНТОН, стоя на коленях перед сидящим в кресле СЕРГЕЕМ, страстно сосёт у СЕРГЕЯ член, в комнате становится темнее — словно солнце, которое ярко светило за окном до этого, с трудом проникая лучами сквозь ткань шторы в комнату, там, за окном, спряталось за облака, — и без того кофейный сумрак в комнате заметно сгущается, становится плотнее, так что, когда АНТОН поднимается с коленей, а СЕРГЕЙ встаёт с кресла, уже нельзя разобрать со всей видимой очевидностью, кто есть кто — где СЕРГЕЙ, а где АНТОН;
парни, пересекая комнату, устремляются к тахте; один из парней, падая на спину, тянет на себя другого, и другой валится сверху, сладострастно вдавливаясь всем телом в тело, оказавшееся под ним; парни, то и дело меняясь местами — поочерёдно ложась друг на друга — какое-то время неистово сосутся в губы; затем один из парней — АНТОН или СЕРГЕЙ — разворачивается на тахте на сто восемьдесят градусов, так что их лица оказываются на уровне членов друг друга, и уже в следующее мгновение парни одновременно сосут друг у друга; затем они снова сосутся в губы; снова сосут друг у друга члены;
кто-то из парней — СЕРГЕЙ или АНТОН — что-то говорит, — из всего произносимого/слышимого можно разобрать слово, похожее на слово, похожее на слово "смазка"; кто-то — очевидно, это СЕРГЕЙ, поскольку именно он является хозяином в квартире — поднимается с тахты и, направляясь к двери, исчезает из комнаты; буквально через минуту или даже меньше СЕРГЕЙ возвращается — возникает в комнате вновь, держа что-то в полусогнутой руке, — слышится слово, похожее на слово "крем"; парни снова сосутся в губы, сосут друг у друга члены; затем один из парней — СЕРГЕЙ или АНТОН — становится на колени, в то время как другой из парней — АНТОН или СЕРГЕЙ — остаётся лежать на спине; тот, что встал на тахте на колени — АНТОН или СЕРГЕЙ — мажет кремом головку своего члена, что-то при этом тихо говоря; раздаётся/слышится возбуждённый смех;
лежащий на спине — СЕРГЕЙ или АНТОН — поднимает вверх полусогнутые в коленях ноги, таким образом гостеприимно распахивая свои ягодицы; лежащий на спине прижимает колени к плечам, в то время как стоящий на коленях перемещается ближе, — тот, кто смазывал кремом член, нависает над тем, который лежит на спине с запрокинутыми вверх ногами; неожиданно звучит/слышится сдавленный стон и вслед за ним слово, похожее на слово "больно"; видимо, попытки повторяются — одна, вторая, третья попытка; наконец, видимо, всё получается: тот, который, изогнувшись, нависает сверху, на какое-то мгновение замирает, но уже в следующее мгновение, вдавливаясь телом в лежащего на спине, начинает ритмично двигать задом — и вскоре отчетливо слышится, как жаркий сумрак цвета крепкого кофе наполняется торопливо-прерывистым сладострастным сопением… vedete et applaudite! ЗАНАВЕС.