Глава 2.
"Если вам нравится женщина –
хватайте ее и делайте счастливой".
Как объять необъятное? Что сделать, дабы повернуть время вспять? Я не знаю… Я надеюсь, моих сил хватит для того, чтобы контролировать здесь и сейчас, хотя и это сомнительно. Зазеваешься и… Вылазит похотливый зверь, и вот ты уже делаешь не то что надо, а так, как хочет он! Хотя если быть честным с самим собой, то он это я. Это мои глубинные мечты и чаянья. То о чём я сам себе не хочу, да и не могу признаться. Итак, продолжаю…
* * *
Прямо в трусиках Любовь Семёновна перешагнула бортик ванны и встала передо мной.
– Ну, ты, мой зверёныш, – проворковала она, одной рукой гладя член, а другой, включая воду в душе.
– Будешь ополаскиваться? – простодушно спросил я.
– Нет! Мыть друг друга… – уточнила она, – и ты должен снять с меня трусики… Мне всегда нравилось это действие, – продолжила она, – всё просто, но при этом незабываемо-сексуально.
Люба, наверное, правильнее её теперь так звать, наклонилась, грациозно выпятив попку в мою сторону.
– Как она тебе?
– Красивая! – и двумя руками огладил упругие ягодицы.
– А так? – она направила струю из лейки душа на спину.
Горячая вода потекла по спине, полилась сбоков захлестнула трусики. Ткань последних мгновенно промокла и стала полупрозрачной. Рельеф тела под ними принял более сексуальные очертания и мой "дружок" опять задёргался, давая понять, что хочет поучаствовать "на этом празднике жизни"! Руки с ягодиц скользнули на бёдра, опускаясь по внешней стороне, а потом пошли, вверх гладя внутреннюю сторону. Вода, весело журча, билась о дно ванны, прозрачными бурунчиками обтекая препятствия мои руки.
– Ну? – вопросительно подняла бровь влажная нимфа.
– А можно… я те-е-бя там… поцелую? – краснея и запинаясь, выдавил я из себя.
Она, повернув ко мне голову, загадочно улыбнулась. Повела попкой из стороны в сторону, так что у меня от притока тестостерона загудело в голове.
– Какой ты милый… Но как же мало ты знаешь… о женщинах! – произнесла она таким тоном, что я залился краской.
Возбуждение, стыд, желание всё бурлило во мне, не находя выхода. Её рука скользнула по попке, оттянула в сторону резинку трусиков и три пальчика мягко погрузились в таинственную глубину чрева, исчезнув до самой ладони. Я как в трансе смотрел на это зрелище. Ладонь, прижатая к вульве – затрепетала. Было видно, как задвигались внутри влагалища пальчики. Резинка оттянутых плавок зацепилась за колечко, но она и не пыталась их поправить, а, наоборот, стала двигаться так чтобы ткань двигалась. Похоже, этот доставляло ей дополнительное удовольствие.
– Хо-ро-шо-то-как! – по слогам не разделяя слова, шептала она. – А-ещё-мо-жно-так! – ладошка стала двигаться вперед – назад всё ускоряясь. Спина выгнулась дугой, оттопырив попку, а её пальчики, возбуждающе хлюпая, то проваливались внутрь, то почти вылазя наружу. – Или-так… – она остановила движение руки. Большой палец, нащупав сфинктер ануса, без труда проник внутрь, и рука задвигалась с ещё большей скоростью.
Было заметно, как она пытается соприкоснуться подушечками пальцев – там внутри… Лицо исказила гримаса сладострастия. Она, прикусив губу, застонала всё, увеличивая темп. С глухими ударами упала на дно ванны лейка душа, а рука, державшая её, сдавила грудь, так что под пальцами проступили белые пятна. Потом она ухватила сосок и, крутанув, потянула вниз. И в то же мгновение её затрясло, тело задрожало в спазмах. Изо рта вырвался рык, перешедший в крик:
– А-а-а! – заорала она не останавливаясь.
Бёдра пришли в движение: то, сжимаясь, то, пытаясь раздвинуться. Ягодицы заходили ходуном по сложной траектории, и она, рухнула на дно ванны стараясь сжаться в клубок.
Я с открытым ртом стоял над ней, не замечая, что в пылу азарта, судорожными рывками дрочу свой член.
Она лежала чуть на боку, поджав ноги. Судорожно хватая крохи воздуха. Её тело время от времени ещё подергивалось, а на лице сияла улыбка, и оно было таким милым и довольным…
* * *
Пока Алина билась в сексуальной "истерике" выжимая и "выпивая" каждую крупицу наслаждения… Я пододвинулся вперёд и приставил свой огромный, по сравнению с имеющейся вагиной член к её входу. Послюнявив головку, надавил…
– А если она девственница? – промелькнуло в мозгу, – могу ведь всю жизнь ей испортить…
– Ну и что? – взял инициативу "зверь" , – так даже лучше! Пусть попробует настоящего мужика! Ты всё правильно делаешь…
– Бессмысленное самобичевание… – мой орган уже двигался внутри, расширяя и выглаживая её влагалище…
Тело под моим напором замерло, дернулось, как бы пытаясь отстраниться. Я видел, как раскрылись, округляясь глаза. Приоткрытый рот издал нечленораздельное: "Ох-х-х…" и я остановился, ощущая, как плотно облегают стенки вагины ствол, как дрожит и подергивается прижатое мной к постели тело… И вдруг торжествующее:
– Да-а! – огласило комнату, ноги согнулись в коленях и оплели мой торс.
И я задвигался, вперед – назад гоняя член внутри влагалища, подстраивая её под свой размер. В глазах отражалась боль, и дрожали слёзы… Но в то же время там плескалась благодарность и похоть.
Единство и борьба противоположностей; извечное: да или нет; стыдливость или похоть… "Все смешалось в доме Обломовых!"