Как-то мой товарищ передал мне клочок бумажки, на которой было написано: иворкодубея.
— Это мне Марат дал! — (его друг)
— Я ничего не понимаю…
— Ха-ха-ха! А ты прочитай наоборот! Не понял?
Но я так ничего и не понял. То есть, фразу-то я прочитал, но, что она означает, было загадкой.
Я показал Ей. Но и Она только пожала плечами. Только потом, много лет спустя мы узнали, что это могло бы значить. А тогда, делая что-то очень невинное (хотя очень приятное) , мы считали себя невероятными преступниками и тщательно маскировались…
Сейчас у девчонок обилие всяких шмоток на разные случаи жизни, и есть некоторые правила, соблюдать которые надо неукоснительно. Например, девчонка в Америке не имеет права пойти на игровую площадку в платье, которое может вдруг задраться и покажутся трусы (о том, чтобы быть вообще без трусов, я молчу) : надо непременно панталоны длиной примерно до середины бедра. Я вспоминаю, что было раньше. Трусы девчонкам шили мамы или старшие сёстры из куска сатина или ситца — такие треуголки. Иногда даже резинки не было, трусы застёгивали на пуговицу.
Летом в жаркую погоду мы выбегали играть на улицу в одних трусах. Мальчишки обычно одевали несколько другие (это было похоже на теперешние шорты) , а у девчонок были "треуголки". У Неё — тоже. И вот однажды я смотрю, а Вовка Сайкин уставился куда-то взглядом, и у него под трусами этакий холмик поднимается. Я заинтересовался и тоже посмотрел. И сердце у меня заколотилось! Оказывается, это из-за Неё! Резинка на Её трусах, видимо, ослабла, и полосочка отодвинулась, а под ней… ну, вы догадываетесь! Я — быстро к Ней и шёпотом: "Подтяни трусы, письку видно!". А у самого — тоже всё торчком. Она быстрым взглядом "поймала" того, кто на неё смотрел, но письку прикрыла.
Возвращаюсь к Вовке, а он мне:
— Ты Её ебёшь?
Меня сразу в жар бросило, но я постарался показать, что мне всё безразлично:
— С чего это ты? Нет, конечно!
— А чё покраснел-то? . . Дело обычное. Мои-то — малышня, Тайке — всего 5. Я намедни её уговорил снять трусы, но без толку: пизда совсем маленькая, ничего не засунешь. А у твоей — просто блеск, самое то! (Ей только что исполнилось 7) . Слушай, у меня к тебе дело: постарайся Её уговорить, у тебя получится! Может, ей самой хочется, а ты, дурак, не догадываешься! Попроси хорошенько — не для себя, для друга. Если Она мне даст, проси у меня, что хочешь. Видишь мой ножик? Он — твой! . . Поговоришь?
Я кивнул. В общем-то, кивок — это ни да, ни нет — жалко что ли? . .
Когда вернулись домой, я Ей сказал:
— У Вовки Сайкина на тебя сегодня писька встала!
— Только у Вовки? Я всё видела. И твою, между прочим, тоже.
— Он просил меня с тобой поговорить.