— Расик, сдвинься немного… — нетерпеливо прошептал Димка, но подсказка его была совершенно излишней: Расим, поворачиваясь, как Д и м а, набок, одновременно с этим сместил своё тело точно так же, как Д и м а, к центру, и — в результате они оказались лежащими друг против друга так, что член Расима очутился аккурат против Димкиного лица, а залупившийся, пламенеющий алой сочной головкой член Д и м ы оказался против лица Расима… классическая конфигурация — два парня, "валетом" лежащие друг против друга!
Сотни тысяч парней на всех континентах ежеминутно делают так — сосут друг у друга одновременно, но… отнюдь не всегда этих парней, жаждущих удовольствия, связывает любовь или дружба — н а с т о я щ а я дружба — как это было у Димки и Расика… член у Д и м ы был точно так же солоноват, но эта солоноватость была такой же несильной и потому для него, для Расима, странно — приятно — возбуждающей, — двигая головой, Расим ритмично нанизывал округливший рот на толстый и длинный ствол Д и м и н о г о пиписа, в то время как Димка, двигая головой, точно так же нанизывал свой округлившийся рот на член Расима… конечно, парни, поднаторевшие в таком деле, как сосание члена, наверняка бы всё это делали более искусно, потому как возможности этого вида секса не исчерпываются одним лишь скольжением губ вдоль стволов, но Димка и Расик делали это — сосали пиписы один у другого — всего лишь второй раз в жизни, и потому каких-то изысков они по неопытности не проявляли, — ритмично двигая головами, они губами дрочили пиписы друг другу, но… разве этого было мало?
Ладонью скользя по Расимовым ягодицам, влюблённый Димка млел от блаженства… и точно так же, как Д и м а, скользя ладонью по ягодицам Димки, Расик чувствовал-ощущал, как не только член его в жарком Д и м и н о м рту, не только сжатые, туго сомкнутые мышцы его сладко зудящего ануса, но и губы его горят-пылают от наслаждения… ёлы-палы, как это было классно — как это было всё кайфово, упоительно хорошо!
— Расик… — оторвав пылающее лицо от Расимова паха, Димка чуть отстранился, чтоб видеть лицо Расима. — Я тебе кончу в рот… или ты, может, не хочешь?
Сладость, пылающая за туго сомкнутыми мышцами сфинктера, уже ощутимо концентрировалась, воронкой сводилась в зудящую точку, зрела, набухала, чтоб, в любой миг взорвавшись, обернуться сладчайшим оргазмом, в Димка подумал, что надо спросить у Расима, можно ли кончить — спустить — ему, Расику, в рот…
— Не знаю… — Расим, точно так же, как Димка, выпустив член изо рта — чуть отстранившись в сторону, вопрошающе посмотрел в счастливо искрящиеся, ошалевшие от кайфа Димкины глаза. — А ты, Дима, как… сам ты как думаешь?
— Ты, Расик, мне кончишь в рот! — не на секунду не задумавшись — ни на миг не усомнившись в искренности своего желания, горячо, уверенно выдохнул Димка
— Ну… ты мне, Дима, тоже… тоже мне кончи в рот, — отозвался Расим, однако в голосе его Димка почувствовал — уловил — неуверенность… как если бы он, Расим, усомнился в искренности произнесённых им слов.
— Расик! Ты если не хочешь, то я в рот не буду… я выдерну член изо рта, и всё — в рот я тебе не спущу… ты только скажи, как ты хочешь… ну, то есть, как ты хочешь на самом деле!
— Дима, спускай… кончай мне в рот — я хочу так, как хочешь ты! — отбросив на миг возникшее сомнение, Расим невольно, неожиданно для себя самого улыбнулся, потому что не улыбнуться ему, Расиму, было никак нельзя — глаза Д и м ы, устремлённые на него, буквально сияли от радости-ликования… и потом: чего он, собственно, испугался? Д и м а не боится — ничуть не боится, а он испугался… смешно!
— Хорошо, Расик… как скажешь! — жарко выдохнул Димка, вновь обжимая губами горячий ствол Расимова члена.
Они снова засопели — задвигали головами, нанизывая жаждущие рты на колом стоящие члены друг друга… о, какой это был кайф!
Только убогие извращенцы, чьи представления о сексе, о любви или дружбе перевёрнуты с ног на голову, по причине своей персональной ущербности могут думать и полагать, что подобное наслаждение является чем-то постыдным или даже позорным, недопустимым; только лукавые кукловоды — хитрые пастыри-пастухи, жаждущие манипулировать овцами — могут с пафосом бескорыстных праведников неустанно твердить-утверждать, что подобное наслаждение является чем-то греховным или даже преступным, недопустимым.
Но — вопреки как убогим домыслам, так и лукавым помыслам — сотни тысяч парней на всех континентах ежеминутно берут друг у друга в рот, и Димка и Расик в этом смысле не были исключением, — парни сосали, сосут и будут сосать pro futurum, делая это в квартирах, в казармах, в студенческих общежитиях; делая это в салонах автомобилей, на чердаках и в подвалах, делая это в самых укромных местах, и вовсе не все они, ублажающие друг друга, являются геями proprie sic dictum; а если кто-то из них и является геем, то… что в этом может быть запредельного — необычного-необыкновенного?
Вечная музыка флейт доступна всем: proprio motu сосут друг у друга юные школьники, сосут молодые курсанты и пухлощёкие семинаристы, сосут субтильные мальчики-мажоры и атлетически сложенные спортсмены, сосут студенты, сосут солдаты… кайф! Beatae plane aures, quae non vocem foris sonantem, sed intus auscultant veritatem docentem — истинно блаженны уши, внимающие не голосу, звучащему на площадях, но голосу, в тиши учащему истине… разве голос, в тиши учащий истине, это не голос любви?
В номере было уже светло, и если бы кто-то в этот момент вдруг заглянул бы каким-то образом в двуместный номер гостиницы, то он увидел бы двух обнажённых, жарко сопящих парней, "валетом" лежащих на смятой постели, — парни, лаская ладонями попы друг другу, страстно сосали, ласкали губами друг другу мокро блестящие — то исчезающие во ртах, то вновь появляющиеся — пиписы… если бы кто-то каким-то образом в этот момент вдруг заглянул бы в двуместный номер, то он увидел бы — наверняка увидел бы! — в двух обнажённых телах музыку юной страсти, первой любви, настоящей дружбы; конечно, если б Расик Димке сказал бы, что ему, Расиму, спускать в рот не надо, то Димка никогда бы этого делать не стал.
Но Расик ничего не имел против, и Димка… кайфующий Димка совсем перестал себя контролировать, — наслаждение, сладко сверлящее в туго сомкнутых мышцах сфинктера, снова начало концентрироваться, ощутимо, стремительно набухать нестерпимой сладостью: счет до оргазма пошел на секунды… в какой-то миг "точка невозврата" была пройдена, тут же превратившись, преобразившись в ощущение неизбежности приближающегося оргазма, и…
Буквально через секунду саднящая сладость полыхнула в промежности, в члене, в яйцах, в мышцах зудящего ануса распирающим, раздирающим взрывом огня, — непроизвольно дёрнувшись, содрогнувшись всем телом, Димка почувствовал, как его сперма, огненной лавой извергаясь, вылетая из члена, наполняет горячий рот Расика — любимого Расима; и в ту же секунду — буквально в то же мгновение! — он, Димка, почувствовал… кольцом обжимающих мокрых губ Димка почувствовал, как член Расима неуправляемо дёрнулся, конвульсивно запрыгал во рту у него: горячая сперма Расима, струёй извергаясь из члена, обожгла Димкино нёбо, язык, дёсны, внутренние стороны щёк, — буквально в одно мгновение рот Димки обильно заполнился сладким оргазмом любимого Расика…
Рот был полон, и Димка, соскользнув губами с члена Расима — выпуская член изо рта, инстинктивно сжал губы, чтобы сперма Расима, перемешавшаяся во рту с его, Димкиной, слюной, не пролилась на постель, — секунду-другую Димка, ощущая во рту горячий коктейль из слюны и спермы, то ли раздумывал, что ему делать дальше, то ли внутренне сосредотачивался перед тем, как делать глоток; объём извергнутой Расиком спермы оказался вполне приличным, — Димка невольно напрягся, и — не без некоторого усилия — медленно вдавил в себя то, что у него было во рту… а что было у него, у Димки, во рту?
"Смесь продуктов секреции шести мужских половых органов: яичек и их придатков, предстательной железы, семенных пузырьков, пуперовых желез уретры"… или вот ещё: "спермоплазма, сперматозоиды, лейкоциты, жир, аскорбиновая, лимонная и прочие кислоты, некоторые витамины и минералы, сахар, фруктоза, сера, медь, кальций, калий, цинк… то есть все важные для человека химические элементы"… вот что было у Димки во рту, если смотреть с позиции науки на химический состав спермы; а если смотреть с позиции любви?
Сахар, фруктоза, витамины и минералы… "более тридцати различных компонентов присутствуют в сперме", но — какое ему, влюблённому Димке, было до всей этой химии дело? С позиции любви он, шестнадцатилетний Димка, школьник-десятиклассник, проглотил не сперму Расима, пятнадцатилетнего школьника-девятиклассника, а растворил в своём теле материализовавшуюся в сперме сладость Расикова оргазма… неподдельная юная страсть Расима, его наслаждение, его любовь, его сладостный, огнём полыхнувший оргазм — вот что теперь в виде калия-кальция было у него, у Димки, внутри!
Между тем, Расим тоже попытался сделать так же, как сделал Д и м а, и — не смог… как и Димка, Расим ощутил-испытал оба оргазма — и Д и м и н, и свой — практически одновременно: Д и м и н член дёрнулся у него, у Расика, во рту, и в то же мгновение из члена Д и м ы вырвалась горячая струйка, в один миг заполнившая рот вязкой, на кисель похожей субстанцией, и тут же, буквально через секунду, самого Расима пронзил, огнём опалил сладчайший оргазм — Расик почувствовал, как в рот Д и м ы стремительно устремилась сперма его… они, "валетом" лежащие парни, кончили-спустили — разрядились друг другу в рот — почти что одновременно!