— А тебе Костя тоже " Вальтер" как и у меня достался, но в армейском варианте " Вальтер Р38".
— сказала мне мама и вручила в руки пистолет внешне похожий на её но с длинным стволом.
— Твой " Вальтер" сынок, похоже знатному и богатому эсэсовцу принадлежал. Смотри какая гравировка на ствольной коробке, с эсэсовскими молниями и лозунгом.
— Марина показала мне на пистолет на стволе которого была серебряная гравировка из дубовых листьев и две молнии, знак СС. А на рукоятке изображен орёл, держащий в когтях свастику. В свете керосинки даже можно было разобрать буквы нанесенного на гравировку лозунга СС. " Meine Eheibt Treu!" — Моя честь — верность.
— Ну вот мам, ты Косте всегда самое лучшее даёшь…
— обиженно сказал матери Витёк, держа в руках простой армейский " Люгер", чёрный без гравировки как у меня.
— Ну и глупый ты сынок. У тебя очень хороший и надёжный пистолет, один из лучших в истории. А украшение на оружие это уже излишество. Но положим пистолеты назад.
— мама взяла у меня и у Витька немецкие стволы и положила их в ящик, туда же положила и свой огромный " Маузер". А маленький полицейский " Вальтер" она оставила себе и набрала для него, пару десятков тупорылых, желтых как жёлуди патронов в другом ящике с боеприпасами.
— Теперь мальчики на выход, вылазим и забираем за собой лестницу. Дыру в полу, заложим фанерой и досками. Потому что завтра нас не будет а оставлять оружие без присмотра в доме опасно.
— сказала нам мать и мы вылезли втроём из проёма в полу, обратно в сарай, вытаскивая за собой лестницу.
— А теперь парни, все эти доски должны лежат там в сарае на месте входа в подвал.
— мать показала нам на огромный штабель досок который мы с Витьком вытащили из сарая в поисках велосипеда и сетей.
— Но Марина мы и до вечера не управимся, заныл Витёк, смотря на тяжелые доски которые придётся затаскивать обратно.
— А я вас награжу вечером… .
— Марина похлопала себя по юбке где находился у неё лобок и мы с братом кинулись таскать обратно доски в сарай, надёжно закладывая ими тайник с оружием и взрывчаткой.
— Мама, а как ты думаешь кому могут принадлежать патроны, взрывчатка и пистолеты…?
— спросил у матери Витёк, когда мы с ним перенесли доски обратно в сарай.
— Думаю тем кто читал эти газеты, в них были пистолеты завернуты.
— мать развернула одну из газет, взятую ею из ящика с оружием и показала её нам. А там русскими буквами написан заголовок " Голос Народа" и свастика в углу а также год и месяц выпуска, январь 1943 года.
— Такие газеты выпускали в " Локотской республике" которая была в наших местах в войну… .
— Марина свернула пожелтевшую от времени газету со свастикой обратно и закурив сигарету, стала рассматривать небольшой пистолет взятый из подпола в сарае.
— В этот тайник, с сорок третьего года никто не заглядывал, а владелец тайника скорее всего сгинул в войну. Может это был полицай или местный партизан. Теперь не имеет значения, главное парни что мы вооружены и нам никто не страшен в этой глуши… .
— с этими словами Марина вышелкнула магазин из пистолета, набила его патронами и ловко вставив, мама выстрелила не целясь в ворону сидящую на трубе дома. И деревенскую тишь, прорезал сухой звук выстрела. Стрелял " Вальтер ППК" не слишком громко, словно кашлянул, отозвался эхом в лесу и звук затих.
Птица каркнула, улетая, оставив после себя кучу перьев. Пуля выпущенная из " Вальтера" лишь чиркнула ворону по хвосту но не убила.
— Ну ты даешь Марина? И где ты так стрелять научилась.?
— спросил я у матери, пораженный её познаниям в оружии и стрельбе.
— Да в детдоме сынок, у нас детдом в сельской местности находился и много оружия в лесах с войны осталось. Так ребята ходили копали и приносили в детдом. А потом сама интересовалась… .
— мама улыбнулась и погладила меня по голове а я смотрел на неё с опаской. В руках у женщины был пистолет, начиненный смертоносной начинкой, готовый выстрелить в любую минуту.
— Марин, дай я из него пальну? Я в армии из " калаша" стрелял… .
— попросил у матери Витёк и она дала сыну пистолет, направив ствол в сторону консервной банки висящей на ветке березы. Вероятно это была раньше кормушка для птиц повешенная прежними жильцами. Теперь она стала нашей мишенью.
— Слушай Витя, попадешь в неё и я твоя сегодня всю ночь буду. Не попадешь, придётся тебе дрочить сынок… .
— сказала смеясь сыну мать.