— Ладно. Неважно, кто, — подвел итог вопросам Андрей и задумчиво добавил, — сейчас проверим дальше.
А дальше Андрей смело, как врач, приоткрыл руками женское влагалище. Сначала немного, затем больше, потом насколько это было возможно и, наконец, удивленно заключил:
— Здесь спермы вроде нет. Странно.
— И здесь никто, кажется, не был, — задумчиво добавил Андрей, подняв тете Саре одну ногу и заглядывая в её зад. Затем неизвестно кого спросил, — зачем же тогда рвали трусы?
— Кстати, а где они? — изумленно спросил Юра.
Все переглянулись. Понятно, что женские трусики вместе с юбкой остались на лестничной клетке.
— Счас я их притараню, — заявил Юра и вмиг смотался за вещественным доказательством.
Теперь обнаженные прелести взрослой женщины ребят не смущали, а наоборот, вызывали смутное желание, но вслух об этом никто еще заявить не мог. И здесь опять сработал авторитет Андрея.
— Раз её уже кто-то трахал, то давайте попробуем и мы, — предложил Андрей, хотя в этот раз его предложение прозвучало не очень-то уверенно.
— Что значит, попробуем? — возмутился Мишка и тут же спросил, — а ты свою маму подпишешь нам на трах?
Сравнение было не совсем удачным: мама Андрея не лежала здесь, перед пацанами голая со спермой во рту, но Андрей понимал Мишкины чувства.
— Поступим так, — уверенно начал Андрей, — в течение следующей недели я выставляю на трах свою маму, а Вы (Андрей медленно обвел взглядом меня, Юрку и Вовку) , если желаете присоединиться к этому празднику любви, сделаете то же самое по очереди в последующие недели. Условие одно: начинает сын, а потом остальные.
Мы все завороженно молчали, словно лишившись дара речи, ибо хорошо понимали, что именно каждый из нас впоследствии должен был делать.
— Ну, а кто не желает, — продолжил Андрей, — прошу покинуть палубу.
Никто из нас не знал, как будет исполнять нависшее обязательство, но жажда попробовать аппетитное и такое доступное тело тети Сары, оказалась выше материнской чести. Поэтому никто из нас не ушел. Наоборот, мы тут же разыграли на спичках очередность и для моей мамы досталась следующая неделя вслед за мамой Андрея.
В какой-то момент у меня промелькнула мысль отказаться от этой затеи, но коллективная солидарность (ведь, не только моя мама в таком положении) не позволила мне уйти. Да, и Андрей уже пристраивал Мишку между широко раскинутых ног тёти Сары.
На следующий день я попытался узнать у Андрея, что он собирается делать со своей мамой.
— Как ты сможешь уговорить маму отдаться нам.
— Никак. Я просто её усыплю. А потом мы с ней, как и с Сарой (я обратил внимание, что для него теперь это была уже не тетя Сара, а просто Сара) сделаем на память и фото, и видео, и после этого они от нас уже никуда не денутся, — игриво объяснил Андрей и добавил, — и тебе советую это сделать.
Тогда я ничего не сказал ему, ибо способ, конечно, самый простой, но я уже убедился, что в беспамятстве женщина становится просто бессловесной куклой для исполнения любых желаний, даже самых извращенных. Я хорошо помнил, как мы, постепенно раздухарившись, побрили Мишкину маму между ног, чтобы её гениталии выглядели, как у девочки. Затем запихивали поочередно свои члены и пальцы во все её дыры. Трахая в рот, доставали до самого горла. Её явно тошнило, а мы по очереди, заталкивали члены ей то в зад, то в рот, не заботясь даже о том, чтобы помыть, при этом, свои приборы. Нас даже веселило, что тётя Сара сама облизывала их до блеска. Дошло до того, что мы одновременно всунули в неё все пять членов: два в рот, два во влагалище и один в её зад. А потом устроили даже соревнование, кто больше накончает ей в рот. Как она, бедная, захлебывалась нашей спермой.
Нет, Андрей только впоследствии собирается использовать свою маму в сознанке, а я хочу сделать это сразу. Но, как заставить маму выполнять любые твои желания? Было ясно, что для этого нужен серьёзный компромат, но какой именно, я пока не знал. Решение пришло неожиданно.