Мы случайно заметили её на улице, когда она выходила из подъезда, соседнего с нашим, и стали пристально за ней наблюдать. Мы- это я, зовут меня Петр, участник боевых действий в Афганистане, и двое моих подручных, Николай и Вадим, имеющих схожие с моей биографии- один воевал в Чечне, другой в Карабахе- короче головорезы. Одно время мы все вместе жили во Владивостоке, занимаясь всем чем можно- от продажи подержанных машин до криминала, затем времена изменились мы залетели- по крупному и нам срочно пришлось покинуть этот город. Теперь мы передвигаемся на запад, на нашей подержанной внешне, но очень даже приличной внутри Волге и вот в один прекрасный или ужасный- это уже как кому судьба забросила нас в один крупный город, далеко на восток от Урала. Здесь мы задержались, по обстоятельствам, не имеющим никакого отношения к событиям этого рассказа. Нам пришлось долго здесь пробыть, недели три, устраивать кутежи и приглашать роты шлюх мы не решались, чтобы не демаскировать себя (слово то какое- еще со службы!) , да и желания особо не было. Наше дело занимало в день совсем немного времени, далее времени свободного была прорва, телевизор осточертел, и вот, таращась в бинокль на соседние дома, Виктор заметил в одном из них стройную цыпочку. От восторга он чуть бинокль с пятого этажа не уронил. Затем в бинокль её увидел я, когда она выходила из подъезда- стройная, в обтягивающих джинсах, свитере, подчеркивающем её прелести спереди. Мы изучили распорядок её дня, когда она уходит, когда приходит, когда одна, когда не одна. Затем я, используя свой талант бывшего оперативника- сыскаря (была такая страница в моей биографии) разузнал о ней по максимуму. Я узнал, что её зовут Лизой Серебровой, что она два года работает учительницей начальных классов, что у неё есть отец- директор цементного завода, мать- заведующая библиотекой, брат тринадцати лет. Имеется и ухажер- как же без него красивой девушке- аспирант медицинского института, сынок обеспеченных родителей. Зачем? — спросите вы. Ну как вам сказать. У меня и моих подручных очень нехорошая черта- мы любим женщин, а они, к сожалению не отвечают нам взаимностью. Не отвечают несмотря на хорошие деньги, которые всегда греют наши карманы. Словно чувствуют, что за нами тянется кровавый шлейф. Ну и что, скажите делать, терм здоровым мужикам? Шлюхами пользоваться? Пробовали. Скучно. . Всегда одно и тоже. И противно… . Все равно, что есть из миски, из которой до тебя непонятно кто и непонятно сколько народу питалось… . Поэтому и тянет нас к чистеньким, не девочкам ромашкам, но все же… . А есть и еще один момент, который нас троих объединяет- мы испытываем оргазм только тогда, когда женщине страшно и больно- очень страшно и очень больно. А еще мы не можем простить им, не слышавшим свист пуль, не нюхавшим параши, не видевшим безумных глаз своих возможных убийц, не оплакивавших своих детей их благополучия. Мы считаем, что они нам должны, пусть платят. А еще у нас комплекс человека с ружьем- беру, что хочу, все проблемы решаю силой. Но это присказка. Мы увидели её и наша жизнь наполнилась сладким предвкушением праздника. Она действительно симпатичная сучка- высокая грудь, стройные ножки, длинные, крашенные в белый цвет волосы, удачно подобранная косметика, большие глаза, чувственные губы. Но поразило не это, а брезгливость, которую эта фифа показывала всякий раз, когда я, чтобы лучше её рассмотреть, изображая случайную встречу, сталкивался с ней во дворе. Между тем июнь, прохладный в начале сменился на июнь, но уже по летнему теплый и приближался день отъезда из этого города где- то в центре нашей необъятной родины. На день отъезда мы и наметили наш спектакль под названием "Похищение девы". В тот день она вышла как обычно. Мы сидели в машине. Вот она вышла из подъезда, направилась к арке. На ней была одета короткая белая, в широкую складку юбка и обтягивающий топик голубого цвета. В руках сумочка из хорошей кожи, в ушах сережки — все это мне Коля сказал, он на нее в бинокль таращился, чуть у бедного брюки не лопнули. Ладно, сказал я и тихонько тронулся с места. Я рассчитал все точно и оказался в арке как раз тогда, когда она в неё входила.
— Девушка, не подскажите, как на вокзал проехать, — вышел я из машины, изображая улыбку, — мы не местные. Витя тоже вышел, делая вид, что разглядывает заднее колесо. Действительно, ничего сучка. Большие голубые глаза, рот… Ничего, скоро ему будет много работы.
— Вижу, что не местные, — холодно улыбнулась она, презрительно оглядывая мою девятку. Ну да, тебя же хахаль Тойоте возит, а у папеньки твоего Форд. Королевой себя считаешь.
— Выедете на проспект, повернете направо, проедете квартала три, увидите здание со шпилем. — видно было, как её воспитание боролось с её брезгливостью, вот сучка!
— Может вы проедите с нами, покажите? — старался я изобразить просительный тон.
— Я? — она усмехнулась, Нет ребята, тороплюсь. Да и город знать надо, мальчики.
— Мы тебе мужики, а ты, сука садись в машину! — не выдержал Витя, в руке его сверкнул нож. В больших голубых глазах плескалось недоумение, сменявшееся страхом.
— Живо, — подбодрил я девушку, заталкивая её на заднее сидение. Она попыталась дернуться, но получив удар в живот, подчинилась. Её посадили на середину заднего сиденья, между моими похотливыми друзьями. Все. Мышеловка захлопнулась. Первый этап прошел успешно. Я выехал в арку и огородами поехал за город. Я его лучше тебя знаю, сучка. В зеркало заднего вида, я увидел как Виктор стал выкручивать девушке соски, а рука Николая скользнула вниз, под юбку. Она закричала и сильно ударила Виктора по лицу. Он ударил её под дых, а когда она согнулась от боли, парни скрутили ей руки и надели наручники. Так- то лучше. Затем Виктор закатил ей две сильные оплеухи, а когда она покорно обмякла стал жадно целовать, грубо тиская ей грудь. Николай опять полез под юбку. Мы уже выехали за город и двинулись к укромному местечку, чтобы как следует развлечься с нашей добычей.
— Вот черт! — воскликнул Колька, глядя, как встречная машина мигает нам фарами, — только ДПС нам не хватает. Точно стоит- десятка и милиционер на обочине. По закону подлости нас должны были тормознуть. Так и случилось. Машет жезлом. Я остановился, фиксируя его напарника, который сидел в машине и показал сержанту документы, стараясь быть как можно вежливей и приветливей. Не знаю, что чувствовала в салоне девчонка, у меня голова работала четко и ясно, как компьютер, также она работала и у моих товарищей. Я открыл багажник, где ничего подозрительного не было, все подозрительное было надежно спрятано в специально оборудованном тайнике и тут услышал.
— А чего они все трое на заднем сидении сидят?
— Дак сломано переднее, командир.
— Да ну, — не унимался страж порядка, — пусть -ка выйдет. Это было уже слишком. Лезвие ножа вспороло его форму, а сухой выстрел заставил навсегда замереть его напарника.
— Теперь поняла, блядь, с какими серьезными людьми ты дело имеешь.
— Вы меня ведь не убьёте? — с просила девушка. В её голосе слышались страх, надежда, мольба.
— От тебя зависит, — ответил я, а сам подумал- ни хрена от тебя не зависит. Мы отъехали метров триста. — Ну-ка пересядь на переднее сиденье. Она подчинилась. Я пристегнул девушку ремнем безопасности и начал лапать её грудь (надо же лифчик не носит, а грудь большая, упругая), раздвинул ноги, стал жадно целовать. Она безропотно подчинилась.
— Ты минет умеешь делать? — спросил её Колька.
Она кивнула головой.
— Твоего парня как зовут? — поинтересовался Витька, хотя мы и так все знали.
— Вадим. Пожалуйста, ребята… .
В это время в её сумочке зазвонил телефон. На экране высветилось "Вадик".
— Ответь ему, но смотри… . Я сунул трубку под ухо девушке.
— Привет Вадик! Она старалась держать себя в руках, было видно, что дается это ей с трудом. — Да мать Нинки попросила приехать. Плохо ей. Давление высокое. Нет не приезжай, я через час сама приеду. Целую, милый.
— Целую, милый, — передразнил я её, вышвырнул телефон и, достав из бардачка пластиковый пакет, надел на голову девушки. Она стала вертеть головой, брыкаться, ртом пыталась разорвать пакет. Я снял пакет и наотмашь ударил её по лицу. Она заплакала: -Не надо, ну что я вам сделала?
— Зато мы тебе сделаем, — я тронулся с места и минут через пятнадцать мы были у цели нашей поездки. Это было полуразвалившееся деревянное строение, бывший сарай или что- то вроде. Рядом стояло несколько деревянных, еще крепких столбов, по- видимому следы изгороди. Мы сняли девушке наручники. Она стояла, потирая запястье.
— Не поняла, что мы хотим, падла? — Николай ударил её под дых. Она вскрикнула и тсла сгибаться, — на колени, блядь! Минет всем делать будешь. Она подчинилась. Я расстегнул брюки и стал буквально насаживать белокурую голову на свой член. Здорово! Под конец она поперхнулась, закашлялась. По подбородку текла струйкой моя сперма. Вытрись! Я протянул ей тряпку. Затем к ней деловито подошел Николай. Для профилактики пару раз по морде ладошкой- ничего, сосет как миленькая. Пару раз поперхнулась, когда отсасывала Витьку. Забавно смотреть на красавицу- лицо испуганное, вся в сперме. Порядок- переходим ко второму акту действия. Положили спиной на капот машины, руки привязали к багажнику. Как раз её влагалище оказалось напротив моего члена. О, да ты сухая! Придется маленько поправить. Я взял бутылку из- под минеральной воды и, сорвав с неё трусы, стал вставлять её во влагалище. Вперед, назад, вперед назад. Ори, ори милая, меня это заводит. Что тут у тебя в сумочке? Ага, крем для рук. Хорошо, смажем им твою промежность. Нормально, Теперь можно тебя и на член насадить. Что? Кричишь больно тебе! Нормально. Вперед, назад, вперед назад. Ух. . Здорово. Иди сюда Николай, твоя очередь. Отойду- ка я покурю. Чего она так у тебя орет? Ты ей палку запихал? Погоди, еще Витька не разговелся. Вот так, вот так. Только стонет, плачет, сил на крик уже нет. Здорово. Пусть отдохнет, а мы покурим. Шорох в кустах какой- то. Колян рысью туда метнулся, ведет перепуганного мужичка лет сорока, внешности полубомжовской. Не бзди мужик. Денег хочещь заработать, да еще и бабу попробовать. Небось давно тебе такие крали не давали. Кивает головой, согласен. Нуда, что тебе еще делать- то остается. Бери лопату и яму копай. Перекурили мужики? Давайте продолжим. Эй, а ты куда милая. Вскочила и с криком — Помогите! Кинулась к дороге. Да только Витек её быстро догнал. Схватил за волосы, я уж испугался, что либо волосы оторвет, либо головы. Ничего вроде. А теперь несколько раз тебя по ущам! А теперь под дых. Будешь знать, как бегать. Теперь можно тебя лицом на капот положить и в анальное отверстие. Я снова достал из брюк свой агрегат. Блин, опять не лезет. Снова бутылку в дело, крем остатки использовал. Вот вроде идет. Здорово! Снова по кругу. Эй мужик, копать закончил? Кивает головой, ямка вроде неплохая, не знает только бедолага, что вдвоем им там лежать. Обслужи- ка. его милая! Для пущей убедительности я несколько раз ударил девушку по лицу. Она покорно взяла у мужика в рот, потом они распластались на траве. Нет не здесь, в ямку пожалуйте, а мы туда старый брезент постелили. До мужика стало что- то роде доходить, лепечет мол, не при делах я. Все нормально. Я показал ему пятитысчную купюру. Все сделаешь твоя будет, и баба тоже и водки дадим. Она буквально повалил её в яму. Вот, гаденыш! Ну все, цирк закончен. Хотя этому клоуну приблудному нравится, даже рычит по- звериному. Я достал из багажника автомат и одним выстрелом прикончил сладкую парочку. Колька принес из машины канистру с бензином, мы облили трупы и подожгли. Гори, гори ясно… . Все мужики, сваливаем! Дело не сделали, так хоть повеселились.
*****
День начинался как обычно. Гале было 36 лет. Красивая женщина, со стройной фигурой, с мужем и двумя уже достаточно большими детьми.
Она рано вышла замуж. Быстро отлюбила. Но не насладилась всеми женскими мечтами. Быт заедал. Хотелось новизны, таинственных приключений, опасностей и любви. Особенно на нее накатывало каждой весной, когда все оживало и начинало бурлить. Муж пропадал на работе, уделяя ей мало времени, и совсем не такого внимания, как хотелось.
Предаваясь своим фантазиям, она пристрастилась мастурбировать. Ванна была ее местом. Галя была любвеобильной и легковозбудимой женщиной. Она быстро кончала, обычно ложась в ванну поближе к изогнутому концу крана на смесителе, широко разведя ноги, положив пятки на края ванной.
При этом она представляла жаркий взгляд сильного незнакомого мужчины, ощупывающий ее с ног до головы. Руки, уверенно и спокойно по-хозяйски трогающие ее везде. Это был ее фетиш. Она неимоверно возбуждалась от этой фантазии. Сильный тугой напор воды, бьющий по клитору, обычно делал свое дело в течение нескольких секунд.
Порой, ловя на себе такие уверенные взгляды мужчин в городском транспорте, она чувствовала, как тело немеет, и трусики становятся сразу мокрыми. В такие моменты она сжимала ноги, стараясь скрыть эту свою слабость. Но в тоже время пальцы рук сами непроизвольно трогали край платья, поддергивая непроизвольно его вверх.
Ноги у Гали были красивые. Правильно очерченные бедра, ровные и сильные лодыжки, упругая высокая попа. Она гордилась этим и старалась носить платья выше колен, свободного кроя. В своих фантазиях она хотела, чтоб мужчины заглядывали ей под платье, когда она садилась или ветер приподнимал подол. Она хотела показывать им свои трусики, мимолетно. От этих мыслей ей было всегда стыдно. Но и возбуждение всегда накатывало очень ярко, заставляя сжимать ноги и вытягиваться в пояснице. Сока она выпускала много. Поэтому, прибегая домой после работы, сразу прятала испачканные трусики в стиральную машинку, тщательно подмываясь, и одевая новые.
Предаваясь таким фантазиям, со временем она стала покупать через интернет-магазины сексуальное белье, пояса, чулки. И оставаясь дома одна, одевала все это стоя перед зеркалом, принимала различные позы, представляя, что стоит перед незнакомым мужчиной, сгорая со стыда. После таких игр она обычно торопливо неслась в ванну, едва успевая улечься, расставив ноги в свою привычную позу и направить струю воды на клитор. В эти моменты она кончала очень бурно, не стесняясь громко стонать, выгибаясь всем телом и толкаясь навстречу бьющей струе.
Итак, день начинался как обычно.
Майский день, теплый уже по-летнему, но еще будоражащий кровь, весенним цветением. Галя ехала на работу. Она надела легкое просвечивающееся трикотажное платье. Оно было одно из любимых. Если в нем крутиться или быстро неосторожно присесть, то подол поднимался легким колоколом, показывая ноги очень высоко. Туфли с открытыми носками. Высокие ажурные трусики с маленькой бабочкой на резинке спереди, наполовину прикрывающие попу. Лифчик был ажурный на тоненьких изящных бретельках.
Грудь у Гали была небольшая и легко помещалась в мужскую ладонь. Но коричневые соски размером с пятак при возбуждении становились длинными. И даже иногда выглядывали из-за края лифчика. Так что ей приходилось незаметно опускать плечи, чтоб они нырнули обратно.
Сегодня утром Галя не успела подрочить в ванной. Дети кричали, собираясь в школу. Она не могла сосредоточиться на своих мыслях и поэтому, была раздражена. Но ехать было долго и поэтому, заняв удобное место на конечной остановке в маршрутке, надев темные очки и поставив на колени сумочку, она прикрыла глаза, решив, что дороги, чтобы помечтать, ей хватит.
Автобус слегка потряхивало, приятно подталкивая ее под попу снизу. Она вытягивала спину, держа колени плотно сжатыми, прижимая сумочку к животу, прикрыв глаза под темными очками.
Сидя так, Галя сразу представила себя перед мужчиной. Контуры тела были размыты, и лицо пока как в тумане. Но фигура была крепкая, а движения уверенные.
Она представляла, что стоит перед ним полуголая, и он внимательно осматривал ее. Приятные знакомые ощущения тепла между ног пришли сразу. Она попыталась усилить их, тайком сжимая ляжки под платьем, сильнее вытягиваясь и незаметно ерзая.
Внезапно автобус тряхнуло на кочке очень сильно, и ее голое колено уперлось во что то твердое, заставив на мгновение выскочить из грез, отвлечься и открыть глаза. Напротив сидел мужчина. Его расставленные ноги в грубых джинсах были в сантиметре от ее плотно сжатых коленей. И именно о них она коснулась, когда автобус подпрыгнул на ухабе.
На нем была клетчатая ковбойка, расстегнутая на загорелой груди с завернутыми почти до локтей рукавами на крепких мускулистых руках. Жесткие не очень длинные волосы, прикрывали наполовину уши. И взгляд. Он смотрел ей прямо в глаза. Смотрел, изучая и, как будто прорываясь внутрь.
От неожиданности она почувствовала, как краска заливает ее лицо, и мелкие мурашки начинают разбегаться от кончиков ног вверх, по коленям, заползая под платье вниз живота. Мурашки поднимались вверх по соскам по шее и, с внутренним жаром, дальше прямо в голову.
Она попыталась спрятаться, прикрыв глаза под очками и сжав сильнее пальцами ручку сумочки. Но чувствовала, как взгляд мужчины жжет ее кожу, парализует, заставляя неметь.
Через секунду Галя снова почувствовала касание колена, хотя автобус ехал ровно. Приоткрыв глаза, она увидела, что теперь нога мужчины вторглась в ее личное пространство. Она перекрывала ей выход в проход между сиденьями и грубой тканью джинсов касалась ее голой кожи у колен.
Кроме того, от беспокойного сидения и прижимания сумочки к себе ее ноги открылись очень высоко. Сумочка, которая должна была быть оберегом, предала ее. А ее любимое платье заползло очень высоко, открыв ноги с боков почти полностью. Натянутый подол спереди на сжатых ляжках, как будто приглашал заглянуть под него.
Заливаясь краской, еще не успев оправиться, она подняла глаза на мужчину и увидела, что тот осматривает ее ноги. Причем, абсолютно не таясь, медленно протягивая взглядом от кончиков напряженных пальцев, выглядывающих из открытых туфель, вверх по лодыжке, дальше, изучая колени и заползая под подол.
Она почувствовала внезапно, что очень мокрая. Мокрая потому, что практически беззащитная находится очень близко рядом с незнакомым мужчиной, чувствуя себя неприлично голой и, самое главное не имеющая возможности, что-либо предпринять.
На женщину нашел, какой то ступор и оцепенение. Она почему-то не в силах была пошевелить рукой, чтоб оправить задравшееся платье. Тем более встать и выйти в проход или пересесть на соседнее сидение.