— А теперь блядь, мы тебя поучим. Будешь знать, как реальным пацанам отказывать. — Шухер, давай пакет. Парень со шрамом надел ей пакет на головы, так что воздух не смог поступать. Рои каждом дыхании пакет прилипал к лицу и носу женщины, она пыталась его порвать, мотала головой. Тщетно. Еще немного. . Её, такой умной, красивой, любимой не будет. Будет труп, который эти подонки закопают или сунут в бак с мусором. Парень снял пакет.
— Поняла, как надо с нами разговаривать, — спросил он.
— Поняла?
— Как?
— Вежливо. Я не буду больше распускать руки. Только отпустите.
— Не отпустим, а опустим, — заявил Шрам. Он расстегнул штаны, достал член.
— Раскрой ка, ротик, крошка!
Ксения до замужества не была образцом нравственности, как впрочем, не особо и развратничала. У неё было несколько парней, с которыми дело доходило до постели, минет она делала всем, как впрочем и мужу, как в жениховстве, так и в замужестве. Но перед этим все парни принимали душ, от трусов же этого несло мочой.
Несколько сильных ударов, один по ушам, два других по щекам.
— Не надо, пожалуйста, закричала она, и преодолевая отвращение стала сосать. Один, второй третий. Несколько раз поперхнулась, тогда её сильно били по спине и шее. Она глотала сперму, как от неё требовали, хохоча её мучители. Наконец они угомонились. Немного отошли в сторону, что-то обсуждая.
— Только бы не убили, — подумала она.
— Вставай, скомандовал Шрам, тогда как Облом развязал веревку. Её подвели к турнику пониже и тот же Облом снова сноровисто прикрутил ей руки к перекладине.
— Сколько же они баб так… . -подумалось её.
Шрам снова раскрыл нож, водил по лицу, шее, наслаждаясь страхом и беспомощностью женщины. Затем по одной стал срезать пуговицы с кофты. Обнажилась закрытая лифчиком грудь. Он поддел его ножом и ткань расползлась под нажимом стали. На лице шрама отразилось сладострастие. Двое его приятелей стояли в стороне и дрочили. Юбку он не стал резать, он просто расстегнул её и она сползла к ногам женщины. Резким рывком он порвал ей трусы, отбросил ткань и прижав за бедра ввел ей во влагалище член.
Она закричала от боли и страха. Он ударил её по лицу, не переставая совокупляться. Раз, еще раз. Шрам рычал по звериному, да его лицо напоминало морду терзающего добычу хищника. Со звериным рыком он кончил и Ксению буквально наполнила его сперма. Далее была очередь Облома. Он деловито заклеил женщине скотчем рот и методично начал наносить удары в пах, живот, возбуждаясь от того, как корчится его жертва.
Затем он подошел к ней и как то быстро кончил. Шухер больно мял её грудь, рвал волосы на лобке, затем стегал по спине и животу ремнем, но как самец тоже из себя ничего особенно не представлял. Шрам взял её еще раз. Они закурили и Шрам пускал Ксении струю дыма в лицо. Женщина никогда не курила, морщилась от дыма и это сильно позабавило главаря. Он затушил сигарету о её левую грудь. Его подельники, сочтя идею подходящей тоже стали тушить о неё окурки.
Затем облом, по команде шрама, начал пихать бутылку во влагалище. Обессилевшую, подавленную женщину отвязали, поставили раком и каждый отымел её в задний проход, предварительно смазав его кремом для рук, тоже взятый из её сумочки. Измученную, истерзанную женщину, раздвинув ноги снова привязали к турнику и насильники, снова закурив, использовали её влагалище как пепельницу, стряхивая туда пепел и бросая окурки. Затем они снова посовещались и Шрам подошел к женщине.
— Значит так. Мы сейчас уйдем, развязывать тебя не будем. Скотч снимем. Подождешь пока мы уйдем, можешь орать. Повезет — будешь жить. Заявишь- убъем тебя и всю твою семью. Поняла?
Ксения кивнула головой. Шрам ударил её в живот. Она замычала, задергалась.
— Чтоб не забыла, сука. Пошли кореша.
Радостно хохоча, подонки удалились в сторону улицы