Он попытался снова меня ударить, но в этот раз получил достойный отпор. Две сестры удержали его руки, третья зафиксировала взбрыкнувшие в последний момент ноги, а четвёртая хитрым борцовским приемом, который им показали на курсах по самообороне, повалила его на кровать. К глубокому удивлению Виталика, борьба оказалась непродолжительной. Опытные медсестры отлично знали свое дело. Несмотря на отчаянное сопротивление, пациент был во мгновение ока скручен и решительно перевернут на живот, а его запястья и лодыжки моментально охватили мягкие, но прочные медицинские ремни-фиксаторы. Стараясь не обращать внимания на отборную ругань, я уже сама стянула с его крепкой, круглой и упругой попки пижамные штаны. Анального отверстия не было видно из-за отчаянно сжавшихся ягодиц, зато член нашего страдальца определенно принял боевое положение, что отметили и медсестры.
— Нет, пожалуйста! — пискнул Виталик, отчаянно трепыхавшийся в руках белокурых дьяволиц в белой форме.
В комнате уже витал запах открытого вазелина, мужского пота и страха. Бесполезно было пытаться оттянуть неотвратимое, но всё же он попытался:
— Мила, нет! Пожалуйста, прости! Мне не нужна клизма!
Надевая с характерным хлопком перчатки, доктор Тамара буквально взяла дело в свои руки. Она сказала:
— Думаю, вам лучше выйти на время.
Я еще успела увидеть, как под живот и бёдра Виталика моментально подложили валик из матраса так, что его обнаженная попка оказалась на самой вершине, доступная для всех манипуляций. Две санитарки в обтягивающих белоснежных медицинских поло и брючках напряженно прижимали его плечи и бёдра к кровати, делая все попытки подняться абсолютно бессмысленными. Одна девушка, надев перчатки, твердыми тренированными пальцами безжалостно развела ягодицы пациента в стороны, открыв головокружительный вид на порозовевший от страха, пульсирующий девственный анус, который вскоре получит первые долгожданные капли смазки. Стоя справа от пациента, доктор Тамара тщательно наносила на указательный и средний пальцы густой вазелин для продолжительного ректального осмотра, а её помощница пододвинула ближе к кровати штатив с клизмой и столик, на котором звякнули инструменты. Виталик дергался, ругался и истерил не в силах что-либо сделать. Неожиданно из его раскрытого ануса предательски вырвался трусливый пук, что рассмешило всех присутствующих и немного разрядило обстановку. Затравленный взгляд Виталика был полон отчаяния и слёз, а щёки пунцовыми от стыда за только что нечаянно пущенную "газовую атаку". Дальнейшие события скрыла от меня поспешно-милосердно закрытая помощницей Тамары дверь.
Пошла попить чайку на кухню, чтобы немного успокоиться. В спальне за стеной в это время кипело настоящее сражение. Мат, крики, а потом сдавленные стоны, видимо, из-под вставленного уставшими от них медсестрами резинового кляпа, строгие команды доктора Тамары: "Держим!", "Вводим!", "Расширитель!", "Сильнее напор!", "Ну-ка, не зажимайся!", "Выпускай воду!", громкие карательные шлепки по многострадальной мужской попе, безжалостный металлический звон инструментов о поднос, плеск воды и скрип кровати… Мое сердце не выдержало бы, если бы я наблюдала все это, и я была рада, что Тамара выгнала меня на время из комнаты. Через час дверь открылась, санитарка вынесла полное до краёв судно. С тонкой, понимающей улыбкой доктор Тамара сказала:
— Мы закончили. Вы можете немного утешить супруга.
На столике у кровати я увидела вскрытый короб с бумажными салфетками, мой градусник для бт, который я им услужливо одолжила, со следами недавнего и похоже неоднократного вторжения, пластиковый анальный расширитель, использованные перчатки, бритвенный станок и упаковки от презервативов, а главное, заманчивой длины и толщины наконечник для клизмы, испачканный смазкой и тонкими коричневатыми штрихами. Рядом с постелью стоял штатив с опустошенным резиновым мешком. Пахло ароматизированным вазелином, чужими духами медсестер (что заставило меня немного ревновать) и настоем ромашки. Разгоряченные отчаянным сопротивлением пациента девушки собирали свои вещи, с приглушённым смехом обсуждая недавние "боевые действия". Освобождённый от "вязок" Виталик, которого уже никто не держал, тихо и обиженно всхлипывал под клетчатым одеялом, накрытый им с головой. Рядом лежал валик, смятая в борьбе рубашка и пижамные штаны, которые от стресса он даже забыл обратно надеть. Перед уходом Тамара красноречиво указала мне властным длинным пальцем, только что исследовавшим на всю доступную глубину попку моего мужа, на упаковку успокоительных свечей. Ночью мы договорились, что свечку я введу ему уже сама, чтобы сгладить последствия решительных анальных манипуляций.
*****
— Напиши мне, как пройдёт. Мы взяли у пациента анализы. Результаты будут известны завтра. Забирать не будем?
— Нет, спасибо. Всё-таки нет.
Я подошла к кровати и нежно погладила мужа по голове.
— Я понимаю, для тебя было очень унизительно и позорно получить принудительную клизму от пяти крепких молодых девушек, предсказуемо наполучать по голой попке за сопротивление, а потом еще опорожняться у них на глазах. Пойми, это их работа. Они вынуждены ежедневно промывать кишечник всяким алкоголикам, наркоманам и истеричным суицидницам, поэтому отлично знают, как справляться с буйными пациентами. Ты бы не смог вырваться ни при каком раскладе, даже будучи абсолютно здоровым. Мой любимый, мой самый сильный и смелый, пойми, из-за вчерашнего скандала у меня не было другого выхода.
— Ты просто сука!
— Виталик, пожалуйста, не груби, у меня еще остался их телефон. Более того, из-за твоего буйного поведения они хотели упаковать тебя в смирительную рубашку и забрать в клинику, но я подписала отказ от госпитализации, за что ты должен быть мне сильно благодарен.
Он надулся и отвернулся с зареванным лицом к стене.
— Знаешь, я считаю, ты достоин небольшого вознаграждения, хотя и вел себя хуже ребенка.
Он заинтригованно притих, а я, словно ласка, ловко пролезла к нему под одеяло и причмокнув взяла стремительно отвердевшую головку в рот. Закончив с дежурным минетом и беспрекословно сглотнув теплую солоноватую сперму, я сказала:
— Разреши я осмотрю твою попку.
— Нет!
— Виталик, я вижу из окна, что скорая помощь еще не уехала…
Он был вынужден покорно перевернуться на левый бок и согнуть ноги. Стянув одеяло, я осмотрела его попку, приподняв правую ягодицу. Конечно, колечко ануса было немного красным от многочисленных медицинских манипуляций, но зато чистым, выбритым и дьявольски привлекательным. Вскрыв обёртку из фольги зубами и предусмотрительно не отпуская половинку попы, я привставила свечу к анусу и попыталась сразу протолкнуть внутрь. Виталик дернулся и запищал, но свеча как по маслу вошла в ещё неостывшее и заметно разработанное колечко. Я долго не хотела вытаскивать из него сжатый теплой плотью палец, но всё же пришлось это сделать.
— Тише, любимый! Скоро тебе станет лучше, поспи!
— —
… Утром смочив средний палец слюной, я ввела его на две фаланги внутрь попки сонного Виталика, несмотря на слабый протест, очередное дёрганье и стремление отмахнуться рукой. Член перевоспитанного мужа снова практически сразу встал колом, хотя палец погрузился совсем не глубоко и не дошёл до простаты.
— Ого! Я вижу, тебе понравилось вчерашнее анальное приключение. Оставайся в таком же положении, я скоро вернусь.
Воля супруга была сломлена недавним позорным эпизодом, когда связав руки и ноги, его легко и просто проклизмили молоденькие красотки. Потеряв анальную девственность, он уже не считал себя тем же уверенным и непобедимым мужчиной, каким был еще вчера, и не стал перечить. Я мысленно от всей души поблагодарила медсестёр, а особенно подругу Тамару, столь решительно и успешно сделавших ему промывание, несмотря на многочисленные угрозы, крики, слезы и протесты.
… Я уже в ванной. Телесно-змеиный страпон, который пришёл месяц назад по почте из Китая, был быстро пристёгнут, а его плотная головка обильно смазана блестящим лубрикантом. Моя розочка сейчас сочится соком и горит под кружевными белыми стрингами. Всё готово к открытию новой бурной страницы нашей счастливой супружеской жизни!