На этот раз я поднялся до Вадикиного этажа на лифте, рассудив, что буду предупреждён и у меня будет время, если кто-то захочет подняться и вызовет лифт. Затем я обошёл все двери на площадке, прислушиваясь около каждой, не слышно ли кого дома. Никого не было слышно, это меня немного успокоило, и я вернулся к двери в квартиру Вадика. Постоял немного, собираясь с духом, потом снял брючки, аккуратно сложил их сбоку от двери, приподнял край рубашки, прижав её к груди, и позвонил.
Последовавшие за этим несколько секунд показались мне вечностью. Я стоял на лестничной площадке практически голый, только в задранной выше пояса рубашке и в сандалиях на босу ногу. Попку и членик холодило подъездным сквозняком и страхом, сердце колотилось, слёзы готовы были навернуться на глаза — а ничего не происходило, и дверь не открывалась. Я наконец собрался с духом и уже поднял руку, чтобы ещё раз позвонить, но тут дверь распахнулась, Вадик схватил меня за плечо и втащил в квартиру. Дверь за мной захлопнулась, отрезая меня от моих брюк.
Не дав мне опомниться, Вадик толкнул меня лицом к стене. Я упёрся в стену руками, а он уже вставлял в мою дырочку свой член, натягивая меня на него обеими руками. Я прогнулся и сам насадился на него как можно глубже, глаза мои закрылись, а членик мгновенно подскочил к животу. Вадик вынул из меня член почти полностью и снова с размаха засадил мне, вызвав непроизвольный стон, потом ещё раз и ещё, и ещё, и ещё, и вдруг он утробно застонал, а я почувствовал, как его член, содрогаясь и пульсируя, стал выплёскивать мне внутрь горячую сперму.
Извергнув свой запас, член Вадика стал уменьшаться и выпал из моей дырочки. Вадик выпустил меня, я повернулся к нему, и наши глаза встретились. Мы молча сморели друг на друга несколько секунд, приходя в себя, потом Вадик произнёс слегка хриплым голосом, указывая на дверь:
— Штаны забери.
Я машинально повернулся, открыл дверь, даже не подумав проверить, нет ли кого на площадке, нагнулся и поднял брюки. И вот в этот момент между тем, когда я наклонился за брюками и когда закрыл дверь, я вдруг всё отчётливо понял! Я понял, что чувствовал Вадик перед нашей ссорой, как он скучал после и почему не выходил на улицу и не искал со мной встречи, я понял, почему он так встретил меня сегодня, почувствовал, как он всё это время хотел именно меня и как он соскучился по мне! Ища подтверждения своему пониманию, я поднял глаза на Вадика и увидел в его глазах ответ на свою боль и страсть. Брюки выпали у меня из рук, я всхлипнул и бросился ему на шею, обнимая его и целуя в шею, в щеку, в плечо — куда попало.
— Вадичек, милый, я люблю тебя! Ты мне нужен, только ты! Я не могу без тебя, ни минуточки не могу! Хочу всегда с тобой быть! Прости меня! Я никогда больше тебя не обижу!
Вадик стиснул меня в объятиях и торопливо говорил:
— Сашенька, это я во всём виноват, эгоист проклятый! Прости меня, пожалуйста, я вёл себя, как гад! Больше никогда так не поступлю, честное слово! Ты мне очень дорог! Я тебя очень люблю! Прости меня!
— Да, Вадичек, конечно, мой родной! — отвечал я, прижимаясь к своему любимому всем телом. — Я тебя прощаю. Да уже и забыл всё! Всё теперь хорошо будет, уже хорошо! Мы всегда вместе будем, я что угодно для тебя сделаю!
Так мы признавались друг другу в любви, обнимаясь и целуя друг друга. Не было в тот момент людей счастливей нас. Вадик подхватил меня на руки и унёс в комнату. Там на постели я снова отдался ему, и Вадик ещё раз поебал меня, на этот раз нежно и долго. И когда мы лежали, обнявшись и отдыхая после соития, Вадик вдруг смущённо запинаясь сказал:
— Прости, Сашенька… знаешь… наверное, это странно… прости… но мне… понравилось наказывать тебя.
Я замер, прислушиваясь, как бьётся его сердце, потом потянулся к его уху и шепнул:
— Выпори меня!