— Хочешь, я принесу успокоительного? — психолог взглянула в глаза своему пациенту. Снова облизнув губы. — Думаю, оно поможет тебе держать себя в руках.
"Часть себя", — внутренне улыбнулась она.
"Причём, быть может, буквально", — прибавила мысленно некая особо тёмная часть её Я.
В этот раз вместо таблеток Инессе предпочла использовать растворимый в воде порошок, чтобы не порождать у подростка ненужных подозрений. Относясь, тем не менее, к тому же классу, препарат этот должен был вызвать примерно тот же эффект — или даже чуть более быстрый благодаря усвоению через слизистую.
Наблюдая, как прозрачная жидкость с булькающим звуком перемещается в организм её несовершеннолетнего пациента, психолог в задумчивости пощёлкала кончиками полированных ноготков по левому подлокотнику кресла.
— Так что же тебя так сильно взволновало, Стас, вчера после ухода? — осведомилась Инессе, остановив на нём взгляд своих невинно распахнутых прозрачных глаз. — Я слышала, ты был вчера сам не свой.
Стас покраснел ещё гуще, хотя, кажется, гуще залиться краской было уже невозможно.
— Я…
— Неужели что-то из нашего разговора смутило или напугало тебя? — ангельским тоном проворковала она.
Подросток упёр ничего не выражающий взгляд в поверхность полуразделяющего их стола. Как вдруг осознала Инессе — чтобы не видеть её нагих коленей, зрелище коих, едва прикрытых платьем, сейчас было ему явно непереносимым.
— Н-нет. — Кусая губы, он, кажется, чуть-чуть икал при каждом слове. — В-вы не виноваты.
Инессе слегка передвинула своё кресло вбок, дабы стол справа между ними уже не казался разделяющей их несокрушимой преградой, а её нагие колени открылись Стасу в чуть более соблазнительном ракурсе.
— В самом деле? — ротик её на миг приоткрылся буквой "О", а личико приняло озабоченный вид. — Мне бы не хотелось думать, что я по нечаянности смутила тебя, вызвав страх или боль.
Произнеся это, она с самым искренним видом придвинулась ближе, почти касаясь его коленей своими коленями, этим практически вынудив его поднять взор.
— Скажи, Стас, — она облизнула губы, — ты правда на меня не обижен, не таишь зла или камня за пазухой, хорошо относишься ко мне?
Подросток смотрел на неё не мигая, его колотило мелкой дрожью, брюки его уже вздувало шатром, а последние слова психолога явно блуждали эхом — и не находили приличный отклик — в коробе его черепа. Инессе чуть переместила колени, слегка раздвинув их.
Она поймала себя на том, что уже не ощущает себя психотерапевтом. Во всяком случае, не более, чем Ганнибал Лектер ощущал себя кулинаром.
— Как ты… относишься ко мне? — она в очередной раз облизнула губы. И оставила их приоткрытыми.
Парня перед ней трясло всё более крупной дрожью.
— Я… — Он замолчал, словно заткнув сам себе рот на полуслове. В глазах его стоял ужас. — Нет… пожалуйста, доктор! . .
— Успокойся, Стас, — нежно прощебетала Инессе, вытянув руку вперёд — и, как ни в чём не бывало, погладив напряжённую ладонь пациента, которой тот вцепился в правый кожаный подлокотник кресла. Облегчать его муку она ни в коей мере не собиралась — напротив, именно сейчас она ощущала себя как никогда хорошо. — Мне просто интересно знать, что ты чувствуешь ко мне. Разве это неестественный интерес?
С этими словами она кинула на него очередной тщательно отрепетированный невинный взгляд.
— Я…
Инессе поощрительно взмахнула ресницами, ожидая продолжения и в то же время чуть сжав руку пациента.
— … х о ч у вас…
Выдохнув, почти вытолкнув эти слова из себя, он смолк. И, кажется, почти перестал дышать, словно только теперь осознав произнесённое.
Психолог выдержала паузу. Позволила бровям своим изумлённо приподняться, будто в осмыслении услышанного.
— Меня?
Подросток кивнул. Мелко, судорожно.
— Вот как, — расширила глаза Инессе, не особенно, впрочем, отыгрывая какую-либо бурную реакцию. Пальцы её меж тем как ни в чём не бывало принялись вновь поглаживать ладонь Стаса. — И как давно?
Он открыл рот, потом снова закрыл.
— С с-самого… — Он замолчал. Ему явно было нелегко сосредоточиться, а движения пальцев Инессе не особенно спасали ситуацию. — С самого начала.
— Как это было? — Видя смятенный, непонимающий, шокированный взгляд Стаса, психолог мягко уточнила: — Быть может, я не так себя повела… или не то сделала. Что вызвало у тебя… определённые желания, Стас? Когда или, может быть, при виде чего ты начал чувствовать это? Расскажи.
Она снова чуть сжала его руку, глядя ему в глаза. В глаза, где плескался уже не только ужас, но и безвыходная обречённость.