— Хм: Скажите, это будет очень больно?
— Нет, что вы! Как комарик укусит.
— Я не об уколе. Я вот об этом.
Врач увидел, что женщина с плохо скрываемым страхом разглядывает чёрную трубу колоноскопа.
— Это: скорее, неприятно, — не сразу подобрал он слова, — Но раньше вас просто положили бы под нож, это куда хуже.
— Я понимаю, но разве можно пихать такое в задницу?!
Врач посмотрел на пациентку с живым интересом. Её немного пошловатая манера выражаться ему определённо импонировала.
— А куда же ещё прикажете его пихать? — подыграл он ей, — Между прочим, мы тут до вас девочку смотрели, так она даже не пикнула, а ведь ей всего шестнадцать лет было!
— То-то она вышла вся в слезах.
— Разве? Но вы-то взрослая женщина, должны понимать:
— Спасибо, что заметили, — нашла в себе силы пошутить Светлана Рудольфовна.
Пока держится неплохо, подумал врач. Что-то дальше будет.
— Давление сто тридцать на девяносто. Плохо спали?
— Сын в институт поступает, — вздохнула Светлана Рудольфовна, — Сплошная нервотрёпка.
— Ну, и как успехи?
— Два экзамена сдал на пятёрки.
— Поздравляю. Снимайте трусики.
В глазах женщины промелькнуло замешательство.
— Снимайте, снимайте, — повторил врач, — Если стесняетесь, можете пройти за ширму.
— А платье?
— Ну разумеется, тоже. Вы же не хотите его помять?
Через две минуты Светлана Рудольфовна вышла к нему в застиранных матерчатых бахилах и коротеньком больничном халатике на голое тело с завязками сзади. Вид у неё был не слишком радостный.
— О-о, голубушка! — покачал головой врач, — Вы вся дрожите, это не дело: Надо было сразу вам укольчик сделать. Сестра, два кубика нитразепама!
В руке медсестры в мгновение ока оказался шприц. Укол подействовал быстро. Охваченная теплой умиротворяющей волной, Светлана Рудольфовна благодарно посмотрела на врача и почти радостно улеглась на кушетку. Будь что будет, решила она. В конце концов, с виду он приличный человек, такому можно разок и попку подставить… К ее приятному удивлению, введение шланга в анус прошло почти безболезненно. По мере его продвижения внутрь Светлана Рудольфовна ощущала лишь легкий дискомфорт, но все же это была сущая ерунда по сравнению с тем, что ей рассказывали подруги. Она уже решила, что самое страшное позади, как вдруг почувствовала нарастающую тупую боль и разливающийся по кишкам холод. Не в силах сдержать стон, она обернулась и разинула рот от удивления — вместо колоноскопа из её задницы торчал резиновый кишечный зонд с огромной стеклянной воронкой на конце. Держа воронку в одной руке, другой медсестра деловито пропихивала зонд вглубь.
— Что вы делаете?! — вырвалось у Светланы Рудольфовны, которой показалось, что он вот-вот войдет ей под сердце.
— Успокойтесь, женщина, — сказала медсестра, доливая в воронку воду, — Вас что, не предупредили?
Светлана Рудольфовна хотела что-то возразить, но от резкого спазма у неё перехватило дыхание.
— Ох! — резко выдохнула она, хватаясь за живот.
Врач осторожно взял ее за руку.
— Спокойно, спокойно. Дышите глубже, боль скоро пройдёт.
— Мне снова делают клизму, — не то спросила, не то пожаловалась она.
— Да, сифонную. Так надо.
— Но ведь я уже: мне уже:
— Думаете, этого было достаточно? Что ж, сейчас посмотрим:
Медсестра выждала около минуты и резко опустила воронку почти до самого пола. Из трубки в подставленное ведро брызнул не слишком аппетитный коричневый фонтанчик. Светлана Рудольфовна недовольно поморщилась. К фекалиям она всегда испытывала крайнюю брезгливость.
— Видите? — сказал врач, — Вас, голубушка, ещё промывать и промывать!
Воронку наполнили доверху, и пытка клизмой продолжилась. Мучительно наполняя кишки водой, Светлана Рудольфовна молилась, чтобы она вышла из неё чистая, как слеза. Но увы — она была далека от идеала, и всё началось заново. После приблизительно пятой попытки она сбилась со счета. На смену эйфории пришла вялая покорность. Так продолжалось, пока рука медсестры не тронула ее за плечо.
— Женщина, вы заснули, что ли? Вставайте!
— Уже всё? — открыла глаза Светлана Рудольфовна.
— Какое там — всё: Вам на тот стол.
Так, подумала Светлана Рудольфовна, сейчас начнется ТО САМОЕ. Пластиковый шланг колоноскопа был вдвое толще кишечного зонда и в длину имел минимум полтора метра. Неужели всё это затолкают ей в попку? Удивительно, но страшно ей по-прежнему не было. Вместо этого она испытывала отрешённость и тупое равнодушие ко всему. Хороший укол, подумала она. Надо узнать, что за лекарство.
— Подогните правую ногу к груди, — попросил врач, раздвигая ей ягодицы, — Постарайтесь расслабиться и думать о чём-нибудь приятном.
Думать о приятном, когда в зад тебе въезжает товарный поезд, было трудно. Господи, да такого я даже мужу сроду не позволяла, подумала Светлана Рудольфовна. Просто газопровод какой-то в жопу запихивают! Правы были девчонки, форменный кошмар. Хотя, если забыть обо всём и стиснуть зубы, терпеть можно.
— Не слишком беспокоит? — склонился над ней врач.
— Как вам сказать, — бесцветным голосом ответила Светлана Рудольфовна.
Она всем телом ощущала, как внутри нее шевелится, раздвигая кишки, жирная черная змея. Хорошо, что муж не видит этот ужас, подумала она. Или ему, наоборот, стоило бы это узреть — глядишь, больше стал бы уважать. Сам-то, небось, давно бы уже криком кричал. А я уже почти привыкла, не без гордости подумала она. Но тут её ждал новый сюрприз. Ей показалось, что она вдруг стала раздуваться, как воздушный шар.
— Не делайте резких движений, — сказал врач, заметив её беспокойство, — Шевелиться будете, когда я скажу.
— Но у меня живот распирает! — пожаловалась Светлана Рудольфовна.
— Это всего лишь воздух, — врач ещё несколько раз качнул зажатую в руке грушу, — Потерпите немного.
Глаза Светланы Рудольфовны округлились. Ощущения были круче, чем при клизме.
— Ну, ну, ну: — не отрываясь от окуляра, легонько похлопал врач по её слегка вздутому животу, — У нас кишочки слиплись, мы их воздухом расправили: Вот так: А теперь пойдем дальше.