Автор: Катерина Фон Рейтенвальд
*****
Член Нимье снова напрягся, прокладывая себе дорогу. Еще бы мгновение и все было бы кончено но…
Но в этот момент я отчетливо поняла, что если я сейчас не попытаюсь вырваться, то потом будет поздно. Сжав как можно сильнее колечко ануса, я протянула руку под свою текущую щель и со всей силы ударила насильника кулаком между ног. Издав истошный вопль боли, маг завалился назад. Его огромный член стал с ужасающей скоростью слабеть.
Каким-то невероятным образом мне удалось перевернуться на спину, и я едва успела отразить направленный на меня удар магической энергии. В моей голове мелькнула запоздавшая мысль:
— Боже мой, это безумец хотел не только грязно изнасиловать меня, но и убить прямо во время совокупления!
В ответ я обрушила на негодяя целый шквал молний и арканных вихрей. Поток энергии был столь сильным, что сверкающие молнии вылетали не только из моих рук, но и из глаз. Одна энергетическая ветвь выросла прямо из моего раскрывшегося влагалища, заставив маленькие волоски вагины вздыбиться от сил статического электричества. Нимье воздел вверх руки и поставил арканный щит. Однако, молнии пробили защиту, превратив ее в оседающую на пол сверкающую пыль. Муж Ридиции хотел было поставить еще один блокирующий эффект, но тут до него добрались мои яростные вихри и негодяй был испепелен ими в мгновение ока. На полу не осталось даже черного силуэта…
Устав от схватки и боли я со стоном повалилась на кровать. Платье мое были изорвано, половые органы раскрыты. Я была улита девичьим, своим и мужским соком, а тело мое сотрясала нервная дрожь. Этот мерзавец едва не убил меня, воплощая в жизнь свои грязные фантазии. Интересно, он это сделал из зависти к моим успехам, или он просто решил, что женщина не имеет права быть сильнее мужчины в какой-либо области. Если он действительно думал так, то в результате жестоко поплатился за допущенную ошибку.
Пытаясь успокоить рыдающую девушку, я напряженно думала — Могут ли в бескрайней вселенной существовать миры, где добродетель может чувствовать себя в полной безопасности от адептов похоти и насилия?
23 Закатной звезды, 1784 года
Целых шесть дней я отходила от шока. Подумать только меня хотели убить — убить за то, что я красивая женщина. Подобный кошмар просто не укладывался в моей голове. Если бы ужасный план Нимье сработал, то Ридиция стала бы следующей жертвой, а потом этот извращенец мог бы добраться и до моих служанок. Впрочем, нет, Джеймс и Донасьен ценой своей жизни все равно бы встали на их защиту.
В течение трех, последовавших после изнасилования дней, Ридиция только и делала, что плакала. Я как могла пыталась утешить свою несчастью гостью, насильно подавляя зародившееся во мне к ней чувство вожделения. Но как противостоять тому, что так естественно? Как противостоять тому, что заведено самой природой? Ридиция была прекрасна, и ее смугло тело будило во мне самые экстравагантные желания. Ее милая маленькая грудь, ее нежные руки и чувственный рот. Что и говорить — эта девушка была создана для любви еще больше, чем Ребекка. Однако, Ребекка была неопытной девушкой, которую надо было еще учить и учить искусству физической любви. Ридиция же умела делать все, иначе бы она не смогла прожить два года жила в обществе своего безумно развратного мужа. Таким образом, разница между молодыми девушками была хоть и невелика, но порой просто непреодолима.
Этим утром в особняк вернулись мои служанки — Жустина и Жульетта. В течение двух последних месяцев девушки проживали в городе, пытаясь провести большую часть подготовительной работы, имеющей непосредственное отношение к будущему празднику. В конце-концов, служанки возвратились в манор, и только тогда я поняла, сколь сильно соскучилась по ним.
Обоим девушкам едва исполнилось 18, но их изящные формы вызывали вожделение у большинства взирающих на них мужчин. Обе близняшки были довольно высокими. У обоих была красивая, чуть вздернутая грудь, скрывающаяся под покровами ладно скроенного платья. Черты девушек были милыми и чувственными. Однако, если Жустина была открыта для разговоров, то Жульетта была замкнутой и молчаливой. Впрочем, обе близняшки были моими лучшими подругами, и я с наслаждением придавалась любовным утехам в их прелестной кампании. Один раз мы даже сняли в городской гостинице самый роскошный номер и заманили в него молодого офицера, который принял всех нас за служанок. В течение ночи он долбил наши дыры своим напряженным членом, заливая влагалища извержениями горячей спермы. В тот день были едины не только наши тела, но и наши души. Девушкам было без разницы, что я старее их более чем на двадцать лет, и это было прекрасно! Тогда я впервые, за много-много лет, снова почувствовала себя молодой.
Ну, так вот, встретив девушек у входа в замок, я приветствовала их сладким поцелуем в губы. Если с Жульеттой мы лишь немного коснулись друг друга языками, то с Жустиной мы стали целоваться взасос, бесстыдно обмениваясь слюной и совершая вращательные движения язычками. Наша взаимная похоть достигла таких пределов, что я начала расстегивать на девушке блузку. Весьма вероятно, что в этот момент Ребекка покраснела от стыда и была готова сквозь землю провалиться. К счастью я вовремя остановилась и решила не выносить на люди свои плотские предпочтения.
Дав девушкам время отдохнуть я пригласила их вечером в Красную комнату. Подобное же приглашение (только в ультимативной форме) получила и Ребекка, весь день вздыхающая о красавце муже. Естественно, вся троица обещала присутствовать в вышеозначенном помещении замка сразу же после 9 часов вечера.
Промаявшись весь вечер от похоти я, наконец, не вытерпела и начала переодеваться. Сняв с себя верхнее платье, я надела корсет, чулки с подвязками, высокие черные перчатки, изящную треуголку с фатой и туфли на высоченных каблуках. Кроме того, я взяла из своего секретного сундучка хлыст и несколько пробок, которые можно было вставить девушкам в расширившиеся от похоти анальные отверстия.
Скользнув в таком виде в тайную дверь, я уже через три минуты оказалась в Красной комнате. Все девушки сидели полностью обнаженными (кроме туфелек на них не было совершенно ничего) на огромной кровати и внимательно изучали свои набухшие письки. Если Ребекка нерешительно разглядывала отверстия Жюстины и Жюльетты, то мои подруги без тени смущения исследовали плоть молодой девушки. Приглядевшись к троице я поняла, что близняшки добились в соблазнении моей красавицы заметных успехов, тогда как Ребекка едва ли могла связать пару слов. Она покраснела и дрожала всем телом, будто бы попала в холод лютой стужи.
Активную деятельность служанок я прервала щелчком хлыста о пол. Услышав звук удара, девицы сразу же притихли, не зная, что делать дальше. Поскольку волна похоти с меня уже схлынула, я поставила перед собой кресло и поманила пальцем Жустину. Когда девушка подошла ко мне, я посадила ее на поводок и приказала сесть на колени. Убедившись, что близняшка сделала требуемое, я поставила на подлокотник кресла затянутую в чулок ногу и ткнула возлюбленную лицом в собственную мокрую щель. Чувствуя нарастающий прилив вожделения, я приказала Жульете сковать руки Ребекки и за волосы привести ее к моему креслу. Естественно, девственная сучка завопила, что не желает делать этого, но моя прелестная близняшка ударила ее ладонью по лицу и силой поволокла к каблукам моих туфель. Слезы из глаз Ребекки текли ручьем, но в тот момент, я не жалела эту маленькую дрянь, поскольку ее боль лишь еще больше усиливала мою похоть. Возможно, в этот момент я поступала точно также, как Нимье, но ничего не могла с собою поделать. Принуждая бедняжку, я непрестанно думала о том, что когда насилуют тебя это ужасно, но когда насилуешь ты, реальность окрашивается совершенно другими красками!
Итак, когда Ребекка оказалась поблизости от моей любимой, я приказала племяннице лизать шикарный зад моей прекрасной Жустины. Для того, чтобы еще больше распалить свою развратную дыру, Жульетта обхватила руками мои бедра и проникла языком в заднее отверстие. В течение следующих трех минут мои шлюшки яростно отлизывали друг чужие половые органы, буквально утопая в струящемся соке. Я дергала руками за собственные соски и готовилась извергнуть из себя накопившиеся выделения.
Наконец, я тоже не выдержала, содрогнувшись всем телом от сильнейшей волны похоти.
Грубо оттолкнув в сторону Жульету, я присела на каблуках и широко раздвинула ноги. Перед лицом моей возлюбленной предстала широко раскрытая, обильно смазанная слюной женская пизда. Близняшка не знала, что внутри это багровой, сочащейся влагой дыры уже поднимается волна тепла и пленительного раздражения. Чередуя грязные слова с покусываниями собственных сосков, я приказала Жустине открыть рот, что та послушно и выполнила. В тот же миг Жульетта до боли сжала мои груди и закричала.
— О, госпожа, как же мне хорошо!!!
Пытаясь получить, как можно большее удовольствие я раскрыла пальцами собственное лоно, и струя сверкающей жидкости стала бить в рот млеющей служанки. Выдавливая из себя сладостный поток, я получала еще большее удовольствие, подрачивая пальчиками стремительно набухающий клитор.
Взирая за потоком, орошающим рот Жустины, Жульетта не скрывала своих развратных помыслов и тяжело дышала мне в ухо. Наконец, когда сверкающая струя иссякла, Жульетта встала передо мной на ноги, тяжело застонала и извергла мне на груди поток внутреннего сока. Спермоприемник близняшки излил на меня, казалось, целый океан терпкой жидкости, но девица продолжала дрочить, подбадривая себя грубейшей руганью и яростными шлепками по ягодицам. Поскольку стоять на высоких каблуках девушке было тяжело, Жульетта еще шире раздвинула ноги, как будто бы хотела сесть на шпагат. Потом она глубоко вогнала своей палец в разгоряченную киску и извергла из себя последнюю, самую сильную струю сока, который крупными каплями обрызгал лежащий на полу ковер.
Именно в этот момент в мою голову пришла счастливая мысль, я оставила служанок в одиночестве и подошла к небольшому шкафчику, стоящему у дальней стены комнаты. Из него я вытащила металлический расширитель, ручки которого были похожи на садовые ножницы, тогда как верхняя части устройства напоминали две полые половинки разрезанного цилиндра.
*****
Видя, что подборок Жульетты подрагивает, я вновь села на колени и, пустив очередную струю в глотку Жустины, раздвинула вход в вагину первой близняшки. Вставив в разгоряченную пизду расширитель я нажала на его ручки и услышала блаженный вопль обезумевшей любовницы. Узкая вагинальная щель превратилась в самый настоящий тоннель, по стальным стенкам которого стали струиться океаны женской смазки. Понимая, что подобное блаженство закончится через несколько секунд, я поставила под поток хрустальный бокал и до половины наполнила его выделениями Жульетты.
К моему удивлению, от увиденного Ребекка протяжно застонала и постаралась прикрыть рукой свою промежность. Однако племяннице крупно не повезло. До предела возбужденное влагалище извергло наружу водопад сверкающей жидкости, который стал быстро растекаться по белым кроватным простыням.
Приблизившись как можно ближе к Ребекке, я протянула девушке хрустальный бокал и нетерпеливо произнесла.
— Пей!
— Пожалуйста, тетя, — зарыдала в ответ девушка, — Это же так отвратительно, как вы можете… Это же такой чудовищный разврат. .
— Пей, мерзавка, — произнесла я дрожащим голосом, пытаясь навалится на девушку сверху. Мой трахнутый клитор задрожал, от дикого вожделения. Наконец, Жустина и Жульетта помогли мне справиться с вопящей родственницей и прижали руки и ноги девчушки к кровати. Я мигом зажала глупышке нос и когда та открыла рот, вылила на ее язык четверть имеющей в бокале жидкости. Ребекка закашлялась и постаралась выплюнуть содержимое наружу. Однако, я была наготове и скрепила уста своей недотроги чувственным поцелуем. Подарив ребенку целый поток слюны, я, в конечном итоге, заставила ее проглотить всю жидкость до самой последней капли.
Только теперь я расслабилась и испила из стеклянного бокала терпко пахнущий, но от этого не менее драгоценный напиток. Это было восхитительно. Я наслаждалась выделениями своей служанки, словно самым дорогим вином и всерьез пожалела о том, что сок кончился так быстро. Однако, бокал подарил мне еще одну восхитительную мысль. Этим вечером я решила без устали дрочить свою недотрогу и в конечном итоге наполнить ее выделениями целую винную бутылку.
Твердо решив воплотить свою задумку в жизнь, я приказал девушкам забраться на кровать и встать на колени таким образом, чтобы их задницы смотрели в потолок комнаты. Убедившись, что даже рыдающая Ребекка заняла требуемую позицию, я извлекла из шкафа две длинные острые иглы, а также хитроумный шарообразный мастурбатор, работающий при помощи арканных потоков. Машинка представляла собой сферу, по внешней поверхности которой были размещены многочисленные выпуклые пупырышки. Будучи вставленным во влагалище женщины, этот артефакт ускорял свое вращение, заставляя свою хозяйку течь словно кобылу в разгар случки.
В этот самый момент, Ребекка вновь обратилась ко мне, размазывая по щекам слезы.
— Тетушка, почему вы так сурово относитесь ко мне? Зачем вы выливаете на меня грязь столь изощренного разврата?
Погладив малышку рукой по спине, я с нежностью произнесла.
— Ты слишком мала, чтобы понять всю прелесть происходящего процесса. Я уже не молода и мой организм не возбуждается от одного лишь вида мужчины. Мне нужна более сильная стимуляция и возможно, даже боль, чтобы получить физическое удовольствие от соития. Таким образом, я должна подвергать твое целомудрие различным испытаниям, дабы удовлетворить свою женскую похоть. Надеюсь, что достигнув моего возраста ты поймешь меня, простишь, и, конечно же, используешь в своих собственных оргиях. А теперь, шлюха, раздвигай руками анальное отверстие, да пошевеливайся, а то я насильно вобью в твои внутренности эту замечательную арканную штуковину.
Ребекка с рыданиями схватилась руками за ягодицы, и попыталась развести их в сторону, дабы продемонстрировать мне узенькое колечко своего прелестного ануса. Поскольку руки ребенка дрожали, мне пришлось изменить план действий. Я поднесла шар не в заднице малышке, а к её задроченной вагине. Уже через мгновение артефакт закрутился в недрах племянницы, доводя ее тело до возбуждающего безумия. Ребекка стала метаться по кровати, выплескивая из вагины струйки материализовавшейся похоти. Каким-то чудом, мои девчушки умудрились поймать племянницу и приковали ее с помощью кандалов к ножкам кровати. После этого, я положила под зад своей драгоценной родственницы подушку и подставила под пизденку девочки бокал, который стал спешно заполняться девичьими выделениями. От орудующей внутри тела машины живот красавицы набух, как во время беременности, что придало моим фантазиям новое направление. Взирая на метания Ребекки, Жустина наклонилась вперед и взялась пальцами за щиколотки. Уже через миг она извергла на простыни целый фонтан своей похоти, после чего едва смогла удержаться на каблуках. Выброс сока как всегда сопровождался чередой непристойных ругательств, от которых наша похоть всегда зажигалась с новой силой.
Потрогав рукой собственную киску, я лизнула языком бедро рыдающей девушки и проверила на остроту узкий конец заранее приготовленной иголки. Выступившая на бедре Ребекки капля крови показала мне, что предмет может быть использован для еще большего унижения моей рыдающей красавицы. Однако, для продолжения пыток мне требовался новый заряд похоти, которым меня обязалась наполнить Жульетта.
Повернувшись к Ребекке, я произнесла.
— Сейчас ты считаешь себя несчастной, изнасилованной жертвой, но поверь, твое положение очень сладостно и должно доставлять тебе огромное удовольствие. Если ты считаешь по-другому, то внимательно проследи за той сценой, которая немедля развернется перед твоими глазами.
Поднявшись с кровати, я передала Жульетте хлыст, подошла к стене и оперлась на нее руками. После этого, я как можно шире раздвинула ноги и выставила на показ свою чувственную задницу. Жульетта несколько минут похотливо взирала на мое тело, после чего размахнулась хлыстом и со всей силы нанесла мне удар. Я вскрикнула, сопроводив вопль потоком брызнувшего на стену сока. Вслед за первым, последовал второй удар хлыста, за ним третий и так до десяти. В конечном итоге, вся моя спина и задница были покрыты багровыми полосами. На завершающем этапе наказания, в моей вагине случился самый настоящий взрыв похоти. Блестящие струи извергнувшегося сока протянулись от внутренних дыр до самых каблуков моих туфель. Я была на грани оргазма и теперь вновь могла бесстыдно предаваться царящему вокруг разврату.
Подкравшись сзади к напуганной племяннице, я взяла с простыни иглу и приказала своим любовницам оттянуть вниз груди Ребекки. Несчастная начала вопить и кричать о том, что не сможет больше выдержать подобного обращения. Работающая в ее письке машина продолжала свою разрушительную работу, наполняя подставленную под вагину бутылку сверкающими выделениями молодого женского организма. Поскольку вопли Ребекки еще больше воспалили мою похоть, я задумала познакомить свою племянницу с новым видом болезненных ощущений. Приставив к девичьему соску длинную иглу, я хорошенько прицелилась и одним ударом нанизала на этот своеобразный вертел сразу два напрягшихся бутона. Будучи не в силах орать, Ребекка упала на подушку и начала сотрясаться в спазмах оргазмирующей боли. Для того, чтобы продлить "удовольствие" красавицы я сжала ее прелестные половые губки и проколола их второй острой иглой. Несмотря на то, что девушка молила о пощаде и боли, ее извержения говорили об обратном — Ребекка несомненно получала удовольствие, но не хотела признаваться себе в этом. Грязная маленькая сучка текла, как целый полк солдатских шлюх. Ранее подставленная винная бутылка была наполнена выделениями практически до половины, и взирая на это я довольно рассмеялась.
— Просто прелестно, моя красавица, — улыбаясь, произнесла я, — Давай же, избавься от ложной скромности и стыда. Вылей из своих недр похоть, накопленную за долгие годы целомудрия. Поверь, падение в бездну разврата будет невероятно приятным. Сложно лишь начать, но, сделав первый шаг, ты забудешь дорогу назад.
— Подобная жестокость чудовищна, — из последних сил прокричала моя бедняжка, — Ваша сестра была образцом добродетели, от нее всегда исходила любовь и нежность. Вы же, вы же… просто отвратительны. Словно грязная самка животного вы совокупляетесь со всем, что движется вокруг. Вы запятнаны развратом до самых глубин души, а значит, вы не стоите и воспоминания о моей бедной матери.
В ответ на столь длинный философский монолог, я лишь мягко улыбнулась. Поскольку Жустина вновь пристроилась ртом к моему текущему отверстию, я терпеливо произнесла.
— Моя дорогая красавица. Твои нелепые заблуждения очень милы, но чрезвычайно ошибочны. В действительности, каждый человек скрывает в своем разуме ростки животного наслаждения. Твоя мать тоже была не ангелом. Все ее благочестие было обманом. Где таилось оно, когда шесть ее пьяных друзей в течение трех часов одновременно насиловали меня во все отверстия, а твоя родительница взирала на происходящее насилие в самом непотребном и пьяном виде. Более того, моя благочестивая сестра добровольно мастурбировала члены насильников, с удовольствием наблюдая за тем, как их семя льется в мое раскрытое отверстие! Только лишь на следующий день к ней пришло протрезвление. Именно после этого гнуснейшего поступка, ведь я была так мала, она стала набожной и благочестивой. Однако, ничто не проходит бесследно. Я полюбила то, чему пытались научить меня эти отвратительные люди. Я приняла похоть всем своим сердцем и теперь готова пойти на многое, дабы удовлетворить ее…
— Ложь, все ложь. Не хочу слышать этого, — прокричала в ответ Ребекка.
— Я не буду убежать тебя в своей правоте, — Коротко отозвалась я и потянулась пальцами за вагинальным шариком, который до сих пор вращался в недрах несчастной. Машинка немедленно отреагировала на мысленный приказ и изверглась из недр девушки, вместе с потоком вагинальной слизи. Ребекка тяжко застонала то ли от боли, то ли от похоти и уткнулась лицом в мягкую подушку. Я же притянула за волосы Жустину и приказала занять ей позицию спереди от меня.
*****
Девушка отозвалась на мой приказ самой обворожительной улыбкой из тех, что были известны ей. Сев передо мной, красавица раздвинула свои длинные ноги и прижалась к моей вагине сверкающими губами собственного влагалища. Наши языки соединились друг с другом и начали безумную карусель движений. Пытаясь занять более удобное положение, я обняла возлюбленную за талию, и наши крепкие сосочки уперлись друг в друга, стали теряться и прогибаться от обоюдного напора плоти.
— О, моя прекрасная Жустина, — едва сумела вымолвить я, — Моя текущая дырка заждалась слияния с твоей прекрасной влажной киской!
Судя по тому, что недра прелестницы выбросили очередную порцию смазки, мои нежные слова были положительно восприняты любовницей. Уже через секунду наши развороченные пробоины неистово терлись друг о друга, издавая хлюпающие звуки страстного совокупления. Прижав к своему телу любимую, я яростно стала долбить ее широкую дыру (поверьте, в нее бы с легкостью вошел конский член) своим мокрым лобком. Внезапно, между нами родился тот сладостный резонанс, который вызывается вакуумом внутренних органов. Наши развороченные вагины стали по очереди сокращаться, что довело мою красавицу до совершеннейшего безумия. Пытаясь сдержать волну дикой похоти, Жустина впилась мне в сосок и едва не оторвала его. Взгляд ее наполнился жестокостью, а руки с невероятной силой надавили мне на бедра.
Понимая, что изменение положения наших тел может привести к прекращению случки, Жустина изогнулась, словно дикая кошка, и с воплем ненависти оросила мои бедра фонтанами своего чудесного сока. Поскольку до моего оргазма оставались считанные секунды, я оттолкнула любовницу в сторону и прижала к пизде валяющийся поблизости бокал. Следующие мгновение показалось мне длинною в вечность. Наконец, возбуждающе застонав, я сдоила в прозрачную емкость пару сверкающих капель, а потом извергла из себя океан разгоряченной похоти. Бокал, не выдержавший такого напора, разбился на сотни маленьких осколков. Жустина, Ребекка и вся кровать были залиты моими выделениями. Это было прекрасно. Еще прекраснее, чем ты удары хлыста, которые нанесла по моей заднице прелестнейшая Жульетта.
Расслабившись, я упала на мокрую кровать, сладострастно взирая на болезненные постанывания Ребекки, которая попала в полное распоряжение второй служанки. Извращенная фантазия Жульетты нашла выход в изнасиловании этого маленького, беззащитного существа. Служанка проделывала со связанной девушки такие оригинальные вещи, что даже я поразилась ее находчивости. Для начала, она долго хлестала девчушку по отвисшим грудям, не забывая сдаивать в ее горло струйки своей извергающейся похоти. Потом, она провела пальцами своей руки по пространству девственной вагины и начала засовывать свою узкую конечность в анальное отверстие девушки. Бедняжка орала, что Жюстина вот-вот порвет ее, но женский организм выдержал и этот напор, после чего, во внутренностях племянницы оказалась вся ручка моей развратной близняшки. Взирая с улыбкой на боль извивающегося ребенка, Жюстина сжала свою руку в кулак и со всей силы начала долбить им задницу Ребекки. О-да, это было прекрасно, когда задыхающаяся от боли мерзавка просила помиловать ее, но бессердечная тварь с еще большим усердием продолжала разрывать ее анус. Наконец, Ребекка завыла как животное и, вздрогнув всем телом, излила на живот своей мучительницы нескольких слабых струй сока.
С победным воплем, Жюстина вырвала из задницы девушки руку, схватила мою родственницу за волосы и заставила Ребекку вылизывать каблуки своих туфель, описывая моральный облик подчиненной девочки самыми нелестными эпитетами. Я лишь поражалась бесстыдству своей служанки, которая унижала свою жертву обвиняя ее в тех пороках, которыми девочка никогда не страдала.
Покорно выполнив все унизительные просьбы, Ребекка наконец была отброшена в сторону, словно испорченная и более бесполезная игрушка. Взгляд у несчастного ребенка был помутившийся, а белая, чувственная кожа была залита следами нашей грязной оргии. Как вы понимаете, все участники свершившегося акта получили крайнее наслаждение от столь грязной и длительной работы. Единственным исключением была моя несчастная племянница Ребекка.
Тем же вечером глупышка заперлась в свой комнате, и отказалась от ужина.
28 Закатной звезды, 1784 года
Сегодняшним утром мы с Жюльеттой и Донасьеном решили отправиться в город, дабы встретить мать графа Фон Эйзенхофена. С этой влиятельной дамой мы должны были обговорить все детали последующего брака между молодым человеком и Ребеккой — моей блистательной протеже. Путь наш должен был пролегать через темный и мрачный Зумвальдский лес, сплошь поросший кривыми черными деревьями и маленькими колючими кустарниками. Поскольку Зумвальд был известен как обитель разбойников, Донасьен взял с собою ружье, а я умудрилась спрятать между грудей маленький кремневый пистолет. Кроме того, я приготовила в шкатулке несколько крупиц черной кладбищенской земли, которая могла призвать к жизни зловещую магию древней чащобы.
Отправившись в путь, я поразилась низкому темному небу, которое угрюмо нависло над дорогой. Вдали виднелись вспышки зарниц, а темнеющая у горизонта громада Зумвальда наводила на меня самые мрачные предчувствия. К счастью, мы не долго продолжали свой путь в одиночестве. В полдень, я остановила карету у придорожной таверны, после чего мы с моей возлюбленной перекусили маленьким рептилиеподобным существом, неизвестного мне вида (хитрющая рыжеволосая трактирщица пыталась убедить меня в том, что это свежепойманный драгонлинг) , а также выпили бокал не самого дорогого багрового вина. Мы уже хотели было покинуть гостеприимное заведение, как мне на глаза попалась парочка — мать и сын, решившие перебраться через страшный лес на своем беззащитном экипаже. Поняв, чем это может закончиться, я пригласила Мэйнера и Флоранну в свою карету и уже через несколько минут мы впятером неслись по стремительно темнеющей дороге. Когда мы оказались под вершинами огромных деревьев Зумвальда, на наш экипаж пала длань бесконечной тьмы. Лишь одинокий огонек лампы, горящей рядом с козлами экипажа, вселял в нас уверенность в том, что дорога, бегущая через зловещий лес, внезапно подойдет к концу.
Мрак, наступивший в карете, был столь плотен, что я могла без тени стеснения поцеловать свою прекрасную служанку. Однако, чувство меры еще не покинувшее меня после обильного ужина, возобладало над естественными желаниями женского организма, и я угрюмо продолжила взирать на искаженные деревья мертвого леса. Поскольку рядом со мной, на маленькой бархатной подушке покоилась книга любовных приключений, я подумала, что не будет ничего плохого в том, что я зажгу в своей руке маленький арканный огонек, который осветит нашу молчаливую маленькую кампанию. В этот самый момент я едва не передумала, поскольку до моих ужей донесся странный, хлюпающий звук, заставивший меня подумать о том, что Жюльетта окончательно потеряла всякий стыд и решила проявить свою неудержимую похоть рядом с совершенно незнакомыми людьми. Коснувшись руки служанки, я поняла, что она сжимает ими сумочку, а значит, никак не может быть повинна в представленном мною грехе. Тихо вздохнув от облегчения, я щелкнула пальцами, и в самом центре моей ладони зажегся огонь яркого пламени.
Пробежавшие по карете тени высветили до безобразия бесстыдную картину, в реальность которой я не могла поверить несколько долгих мгновений. По всей видимости, пока мы ехали через лес, Флоранна расстегнула штаны своего сына и начала мастурбировать его вздымающийся член. Вне всякого сомнения, стареющая женщина была на пути к успеху, поскольку на вершине влажной мужской головки виднелась капля прозрачной спермы. До извержения семени оставалась считанные секунды и в этот самый миг я и инициировала сверкающую магию огня.
Прежде чем перейти к описанию последующих событий, я расскажу вам, как выглядел Мэйнер и его развратная родительница. Молодому человеку едва исполнилось 19 лет, но он уже обладал развитым телом и серьезным, сосредоточенным взором рано повзрослевшего человека. Руки у него были тонкие и аристократичные, что предавало ему более женственный вид. Одет мой гость был в черный сюртук, короткий парик, с длинным хвостиком и высокую темно-зеленую треуголку. Судя по тому, как Мэйнер взглянул на меня после раскрытия страшного секрета, случившееся его практически не взволновало. Что касается Флоранны, то, несмотря на все еще красивое лицо, эта женщина была старше меня и, по всей видимости, цветок ее чувственности медленно увядал. Вне всякого сомнения, груди у нее не стояли, а половые органы несли на себе следы многолетних соитий. Взирая на это когда-то красивейшее, а теперь увядающее создание, я с ужасом подумала о том, что вскоре сама стану такой. Подобная мысль была столько ужасна, что напугала меня больше, чем вздыбленный пенис самого дикого насильника.
Увидев мать, лижущую член своего сына, Жюльетта прикрыла рукой рот и так сильно побледнела, что я смогла заметить это в тусклом свете магического огонька. Поскольку мать смотрела на нас с ужасом и откровенным страхом, я успокаивающе кивнула головой и едва слышно произнесла.
— Поверьте, я действительно не думала, что…
— Наоборот, примите наши извинения, — вежливо кивнул головой Мэйнер, после чего положил свою руку на голову матери, — Не заставляй меня ждать, Флоран, сегодня я должен сбросить семя, прежде чем ты вновь начнешь рыдать о своей ужасной судьбе. Поверь, путешествующие в кареты красотки, скорее всего, разделят со мною все радости долгого и обильного спермоизвержения.
— Вот уж не думаю! — нахмурила свой лобик Жюльетта.
— Пожалуй, я лучше погашу огонек, — коротко произнесла я, стараясь как можно дальше отодвинуться от странной парочки.
— Отнюдь, мадам, я бы хотел, чтобы вы в деталях увидели весь последующий процесс, — с вожделением протянул молодой человек, после чего насадил голову матери на свой вздыбленный член и заставил Флоран двигать языком вдоль медленно багровеющего фаллоса. Судя по стонам и вскрикам Мэйнера, процесс кровосмесительной фелляции доставлял ему огромное удовольствие.
*****
— Вы не поверите, очаровательные дамы, сколько сильно возбуждают меня ласки собственной матери. Каждый день, эта старая шлюха вливает в себя огромное количество моего семени. И, при этом, я непрестанно хочу все больших и больших наслаждений. Как правило, оно умело доводит меня до оргазма и уже через несколько минут я обильно орошаю ей глотку.
— Мой сын, зачем же ты хвастаешь своим грязным, отвратительным пороком, перед этими благочестивыми девушками, — произнесла несчастная мать, оторвавшись от огромного органа молодого человека, — Неужели ты еще не пресытился своими разнузданными развлечениями!
— О, нет, мадам, — покачал головой развратник, — Я лишь еще больше убедился в том, что наибольшее удовольствие в похоти мне доставляют самые грязные и запрещенные вещи. Вы помните, как Шаттенберге я взял на руки ваше дряблое тело и вонзил в него свой твердый, залитый смазкой член. Вы восхитительно сопротивлялись этому акту насилия, но я все же свершил его и залил семенем недра вашего лона — того самого, которое некогда дало мне жизнь. Вы не поверите, какую радость я испытал, когда принуждал вас к соитию! Это величественное ощущение просто невозможно передать словами!
Темны души людей. Во мраке их, даже Зумвальдский лес покажется поляной, окутанной лучами угасающего солнца — прим. м-м N.
В ответ на последние слова сына Флоран горестно зарыдала, но сын Мэйнер и не думал пожалеть свою мать. Он бесстыдно задрал несчастной женщине юбки и продемонстрировал нам ее стареющую плоть. Оказалось, что она не так уж и дрябла, как можно было предположить на первый взгляд. Пока негодяй живописал нам прелести своей несчастной родительницы, Флоран продолжала полизывать ему член и, наконец, струя спермы сильнейшим фонтаном ударила в рот стенающей женщины. Подобная утеха была столь отвратительна, что я не смогла спокойно взирать на удовольствие Мэйнера и отвернулась от мерзкого кровосмесителя.
— Давай, давай, скотина, не забывай высасывать капли семени из недр моего вздыбленного пениса. О, дамы, вы даже не представляете, как сильно мне хочется продемонстрировать вам всю глубину моей звериной похоти.
Выдернув свой член из горла родительницы, Мэйнер опрыскал спермой наши с Жюльетой платья. Одна из капель, к невероятному восторгу безумца, попала мне на губу, и я с отвращением стерла ее следы своею черной перчаткой. Меня переполняло отвращение к мерзкому молодому человеку, но я опасалась высадить парочку в лесу, поскольку судьба несчастной Флоран была мне глубоко не безразлична.
— Теперь прекрасные незнакомки, я продемонстрирую вам то, что давно хотел проделать на людях. Понимаете, моя мать до сих пор наполовину девственница. Мой жестокий отец, не сподобился продолбить Флоран анус, и сознательно лишил свою жену такого сильного удовольствия, Таким образом, будучи любящим сыном, я не могу не доставить моей матери всю радость анального совокупления.
Услышав эти слова, Флоран закрыла лицо руками, упала на подушку и разрыдалась от горя и ужаса. Тонкие ручейки слез потекли по ее щекам, и, скатываясь по пальцам, падали на пол экипажа. Преисполненная праведного гнева, я выхватила из корсета кремневый пистолет и поднесла его голове своего гостя. Я была готова спустить крючок по первой просьбе униженной женщины, но Мэйнер лишь нагло улыбнулся мне в лицо. Самое ужасное, что мать также обратилась ко мне с просьбой не убивать ее сына. Я не знала, что делать в такой чудовищной ситуации. Пустив пулю в голову извращенца, я бы, наверняка оставила в одиночестве безутешную женщину. В противном случае, я не смогла бы помешать безумцу в исполнении своих грязных фантазий.
— Оставьте их, мадам, — с трепетом в голосе произнесла моя возлюбленная, — Флоран ничего не остается, как смирится со своей судьбой.
— Каждый сам вершит свою судьбу, — жестко отозвалась я, упираясь граненым стволом в лоб безумца. Выступившие на коже Мэйнера капли пота показали мне, что он воспринял мою угрозу всерьез. Однако, его вздыбленный член даже и не думал опадать. К своему безграничному стыду я поняла, что уже сейчас готова вместе с Флоран лизать этот огромный похотливый инструмент победившего бесстыдства. Как же низко я пала, и как низко мне предстоит пасть в будущем, — пронеслась в моей голове запоздалая мысль раскаяния.
— Неужели вы не понимаете всю глубину порока, проникшего в вашу душу, — сурово произнесла я, ощущая болезненные уколы собственной совести, — Ведь перед вами ваша мать. Самый родной и близкий вам человек, который поднял вас на ноги и вскормил своим молоком.
— Да это просто смешно, — весело рассмеялся бесстыдник, — Я люблю свою мать больше, чем кто-либо еще. Она просто не понимает всю глубину моего сыновнего чувства. Прошу вас, мадам, уберите прочь свой маленький пистолет. Он меня не пугает, но я готов стерпеть и его, если вы продемонстрируете мне свой зад. Пожалуй, я дам ваз за это золотую крону.
В этот момент в разговор вступила Флоран
— Простите его, госпожа, Мэйнар мой единственный сын. Я покончу с собой, если земля леса заберет его в свои глубины.
Содрогнувшись от внутреннего отвращения к Мэйнару, Флоран, самой себе и к миру, который допускает подобные низости, я положила курок на зарядную полку и вновь спрятала смертоносное оружие внутри своего туго затянутого корсажа. Увидев это, молодой человек победоносно улыбнулся и произнес.
— Ну что же, моя драгоценная матушка. Забирайтесь на диванчик и становитесь на нем на колени. Обязуюсь не причинять вам сильной боли.
Флоран покорно исполнило то, что требовало от нее молодое чудовище и сын, прямо перед нашими глазами, оголил увядающую задницу своей матери. Внимательно оглядев анальное отверстие родительницы, сын осыпал ягодицы матери поцелуями и в течение нескольких секунд вылизывал женщине задний проход. Подергав рукой член, Мэйнар привел его в боевое положение и приставил прямо к анусу несчастной женщины. Шокированная происходящим Жюльетта крепко закрыла глаза и прижалась ко мне поближе. По всей видимости, безумец хотел шокировать и меня, но я стойко выдержала всю последующую сцену, наполненную похоть, развратом, и жаждой животных ощущений.
Положив руки на задницу несчастной женщины, Мэйнар напрягся и вбил головку члена в ее лоно. Несчастная Флоран издала вопль погибающей жертвы и из ее глаз потекли ручейки слез. Подстегиваемый похотью Мэйнар склонился над спиной свой "партнерши", и стал с невероятной скоростью работать бедрами. Мать покорно переносила все это безумие и, по всей видимости, искренне старалась сделать сыну приятно. Однако, молодой человек, был поглощен лишь своими собственными страстями. Доведя мать до предобморочного состояния, он с победным воплем вогнал пенис в вагину жертвы, да так сильно, что яйца безумца ударились об вздрогнувший клитор Флоран. После этого сын задрожал всем телом и, вне всякого сомнения, изверг во внутренности родительницы сильнейшую струю горячей спермы.
В тот самый момент, когда последние капли семени покидали вздыбленный член насильника, развратник повернулся к нам лицом, и сглатывая слюну прошептал.
— Я заплачу золотую крону той шлюхе, которая немедля введет мне в зад свой палец. И две кроны той, которая высосет из моего инструмента оставшиеся капли сока!
Мы безмолвствовали. Моя похоть сменилась отвращением и презрением к этому животному в облике человека.
Придя в себя от чудовищного оргазма, молодой человек откинулся в сторону и в этот самый момент, стенку кареты пробила пуля. Свинцовый шарик разнес грудь Мэйнару, забрызгав экипаж багровыми каплями крови. Флоран спаслась лишь потому, что стояла на коленях. Жюльетта завизжала от шока и ужаса. Ее грудь, ее лицо, все было покрыто багровыми каплями красной жидкости.
— Уберите, уберите это с меня, — истерично закричала моя служанка, пытаясь избавиться от смертоносных брызг. Водя руками по телу, она лишь еще больше размазывала по себе багровую субстанцию.
Внезапно, карета остановилась. Раздался второй выстрел. За ним третий и четвертый. По всей видимости, Донасьен использовал свой многозарядный мушкет. Боковину кареты пробила вторая пуля, которая разрушила моя прическу и снесла в сторону треуголку. Не медля ни секунды, я выхватила из корсета пистолет и взвела курок. Дверь экипажа распахнулась и передо мной предстало заросшее щетиной лицо, обезображенное гнойными ранами. Грязные лапы разбойника потянулись к моим грудям, чтобы смять их своей животной силой. Я выстрелила не раздумывая. Голову бандита буквально разорвало на части. В сторону от меня брызнул кровавый фонтан костей и плоти. Жюльетта исторгла сдавленный вопль, и ее вырвало мне под ноги.
Однако, это был еще не конец, в экипаж лез следующий негодяй. Я встретила его ударом кинжала в горло. В дверцу кареты ударил поток крови. Изрыгая чудовищные проклятья, бандит повалился в бок и рухнул в высокую траву. Понимая, что Донасьен оказался в большой беде, я спрыгнула со ступеньки экипажа и подняла с земли фехтовальный меч проткнутого разбойника. Балансировка оружия была посредственной, но сейчас выбирать мне не приходилось. Сбоку что-то зарычало. Я зажгла в руке сияющий небесными оттенками скорчер и снесла половину туловища еще одному зверю в человеческом облике. Секундой позже пламя в руке погасло, оставив после себя зудящую боль и запах дыма.
— N, N — донеслось оттуда-то сзади, — Их слишком много. Позаботься о Жюльетте. Бегите в лес.
Я с ужасом подумала, как слаб голос моего верного слуги и с безумной яростью кинулась на своих обидчиков. На меня двигалось как минимум трое — низких, грязных в своих желаниях людей, которые хотели не только моего золота, но и моей плоти. Первый из них с утробным ревом рванул вперед. Я приняла защитную стойку и нанесла разбойнику единственный смертоносный удар в область живота. Лезвие с отвратительным хрустом вышло из спины негодяя, знаменуя собой его смерть!
Небеса, я благодарю отца за то, что он научил меня драться холодным оружием.
Второй злодей был уже рядом, но вырвавшееся из моих пальцев электрическое пламя пронзило его глаза и пожарило негодяю мозги.
*****
Положив свою руку на колени Ребекки, я произнесла самым спокойным и философским тоном, на который я была в тот момент способна.
— Все существа в этом мире совокупляются для того, чтобы продолжить свой род. Это естественный процесс, который подарил нашем лесам то многообразие живых форм, которое до сих пор удивляет имперских исследователей. Люди, к сожалению, не совершенные твари, и способ их размножения достаточно примитивен. В результате совокупления мужской и женской особи на свет появляется ребенок. Ну да ты это и сама знаешь. Я тебе хочу рассказать про другое. Совокупление позволяет женщине не только выполнить свой долг перед храмом природы, но и порадовать свою плоть воистину небесным наслаждением. Без этой утехи, тело женщины увядает, как роза, которая не получает должного количества воды.
Поскольку Ребекка стала прислушиваться к моим словам, я решительно продолжила свое обучение.
— Любовный акт, в случае его правильного проведения, способен даровать женщине чрезвычайно сильное удовольствие, которое еще более усиливается, если девушка прибегает к особым стимуляторам. Мужчины также падки до подобных утех и готовы совокупляться со всякой красоткой, которая не лежит в кровати бревном, а активно действует руками и ртом. Запомни, Ребекка, мужчины очень любят, когда их избранница вылизывает им половой орган и делает это до тех пор, пока из него не польются потоки восхитительного семени, — Я томно вздохнула, и, поправив рукой черные волосы уверенно продолжила занимательное объяснение, — Если ты сумеешь некоторым несложным хитростям, то твой муж позабудет о всяких фаворитках, и будет носиться с тобой, как с драгоценнейшей реликвией.
— Но тетушка, кто же сможет научить меня подобным вещами? Мать строжайше запретила мне, и думать об этом.
Почувствовав сердечный трепет Ребекки, я ласково обняла ее и произнесла.
— Ребекка, красавица моя, как ты могла подумать, что я оставлю тебя в подобной беде. Я помогу тебе почувствовать свою красоту и насладиться теми дарами, которые были дарованы нам самой природой. Думаю, мы начнем с самого простого — поцелуй меня!
— Не знаю, что и сказать, — смущенно отозвалась племянница. Руки ее нервно теребили веер, а на щеках Ребекки выступил румянец, — Все это так неожиданно и странно.
Пытаясь справиться с пробуждающейся похотью, я на мгновение отстранилась. В моем лоне бушевал сильнейший поток, который казалось, насквозь пропитал изящное нижнее белье и готов был выплеснуться на пол кареты. Клитор мой набух, а губы влагалища начали расходиться, обеспечивая свободный доступ к багровой пещере. Я возбудилась также сильно, как самая последняя шлюха, получающая удовольствие от проделываемой работы. Моральные преграды уже не могли удержать меня, да я, собственно, и не хотела им подчиняться!
— Ребекка, красавица моя, — наклонись ко мне, — с трудом произнесла я, ожидая дальнейшего развития событий.
Племянница осторожно наклонилась ко мне, и я обхватила руками ее трепещущую талию. Увидев, что девушка закрыла глаза, я расстегнула верхние пуговицы ее дорожного платья и прикоснулась языком к ее губам. Ребекка затрепетала и пустила мой язычок к себе в рот. Наша плоть закружилась в водовороте внеземного блаженства и я, не контролируя себя, ловким движением пальцев освободила девчушку от верхней половины платья. Вылизав девичий ротик, я начала яростно ласкать шею девушку, покрывая ее мириадами страстных поцелуев. Густой сок пульсировал в моей дыре, сильными толчками изливаясь наружу, что заставляло меня действовать все откровеннее и откровеннее.
Осторожно толкнув девушку на каретное кресло, я сорвала с себя верхнюю половину платья и ловким движением пальцев расшнуровала корсет. Перед лицом Ребекки предстали мои внушительные груди, посреди шикарных орелов которых вздыбливались возбужденные соски.
— Тетя, прошу. Не так нельзя! — попыталась остановить меня племянница, но я была столь возбуждена свершившейся сценой, что вопли родственницы проносились мимо моих ушей.
Набросившись на девушку, я оголила ей грудь и яростно припала к нежной коже ее белых полушарий. Вцепившись зубами в сосок, я, стремительным движением языка облизала его, после чего взялась за другой, предварительно зажав первый между ноготками своих пальцев. Ребекка в ответ взвизгнула и попыталась меня оттолкнуть. Предполагая дальнейшее развитие событий, племянница сдвинула ноги и задумала подняться. Более того, она до крови укусила меня за руку, причинив телу сильную, но столь сладостную в такой момент, боль.
— Не смей кусаться, маленькая дрянь! — буквально прорычала я в ответ, после чего отвесила племяннице звонкую пощечину. За первым ударом последовал второй, и девушка разразилась рыданиями.
— Ох, сучка, ты даже не знаешь, как мне приятно, — прокричала я в ответ, до болезненных ощущений сдавливая собственные соски.
Ощутив очередной прилив безумной похоти, я обхватила пальцами девичьи щиколотки, и подняла ноги Ребекки высоко вверх. Теперь я могла наблюдать потемневшую полоску трусиков, которая пробегала между ягодицами девушки, прикрывая переднее и заднее женское отверстие. Поскольку влаги было немного, я поняла, что племянница не столько возбуждена, сколько напугана. Решительно протянув руку к трусикам, я с треском сорвала их прочь, умело оголив трогательную розовую щель вагины, окруженную нежным девичьим пушком.
— Пожалуйста, тетя, молю вас! — вновь зарыдала глупышка и попыталась вырваться из моих цепких объятий.
Боясь, что девица еще раз попытается меня укусить, я схватила с кровати поясок и связала племяннице ноги. После этого мне стоило немалых усилий перетянуть другим пояском девичьи руки. Маленькая глупышка кричала, плакала и вдобавок к этому постоянно пыталась ударить меня. Наконец, связывание было завершено. Я толкнула девушку обратно на диван и, облизав языком собственный палец, со всей силы вогнала его в девичье влагалище. Несмотря на то, что проникнуть глубоко мне не удалось, отчаянный вопль Ребекки был столь силен, что я едва не оглохла.
Удивляюсь терпению моего слуги Донасьена, который не полюбопытствовали узнать, что происходит внутри кареты — прим. м-м N.
Отвесив девице еще одну звонкую пощечину, я затолкала ей в рот сорванное с бедер нижнее белье и обессилено откинулась на спинку кресла. Отдышавшись и помассировав сосок, я снова повернулась к своей жертве. Девушка беззвучно рыдала и все еще пыталась освободиться. Между ее связанными ногами текла струйка вязкой жидкости. Влагалищные губы Ребекки были легонько раздвинуты, от чего моя писька задрожала в спазмах неизведанной похоти. Издав протяжный стон удовольствия, я спустила из своих недр очередную струю женской жидкости, и мое тело затряслось в спазмах неописуемого экстаза. Подтянув племянницу поближе, я схватила ее за волосы и ткнула лицом в собственный багровый провал.
— Давай, маленькая сучка, утоли похоть своей развратной тетки, — прорычала я, выплескивая в рот племянницы хлещущие струи сока, — Ну же, еще! Пей все что льется!
Услышав тяжелые хрипы и бульканья, я оттолкнула измученную девушку от себя, раскинула в сторону ноги и, не снимая ни перчаток, ни туфель стала исступленно долбить пальцем раскрывшуюся пещеру. Издав серию грубых ругательств, я схватилась пальцами за клитор и со стоном извергла из внутренностей задроченной киски горячую струю жидкости. Пока поток сока заливал одежду и лицо племянницы, я исступленно мастурбировала, пытаясь выдавить из горячей плоти последние капли влаги. Наконец, содрогающееся от удовольствия влагалище заставило меня биться в полузабытьи. Испытывая огромное плотское удовольствие, я едва не потеряла сознание, но при этом умудрилась несколько раз оскорбить племянницу самыми грубыми выражениями.
К счастью для Ребекки, оргазм прошел, и я обессилено рухнула в кресло. Перед тем как забыться, я с вожделением подумала, что в случае дальнейшего неповиновения девчонку придется проучить с помощью хлыста.
30 Ведьминой ночи, 1784 года.
После случая в лесу, мне пришлось несколько дней успокаивать Ребекку и убеждать ее в том, что все случившееся не более чем приятная игра. Я уверяла ее, что в следующий раз наша любовь будет более нежной и спокойной, но девушка казалось, замкнулась в себе и более не отвечала ни на мои ухаживания, ни на мои подарки. Впрочем, служанки доносили мне, что по ночам, в тайне от меня, Ребекка регулярно исследует свое тело и, временами, подрачивает девственную киску. Исходя из этой информации, я сделала умозрительное заключение, согласно которому девушке понравились любовные утехи, и она приобрела к ним определенную привязанность.
Взирая на свою подопечную, я пришла к выводу, что склонность к пороку является неотъемлемой чертой всех женщин. Один раз вкусив плотских утех, девица уже не может отказаться от них и с каждым разом хочет от любовников все более сильных ощущений. Я сама осознала это в возрасте тринадцати лет, когда застала свою старшую сестру в кровати с мужчиной. Решив узнать, чем завершиться странная встреча, я простояла за дверью спальни около двух часов. Во время ночных развлечений сладкая парочка продемонстрировала мне внушительное количество фокусов, большая часть которых была извлечена не из арсенала аристократической леди, а из грязного подвала самых развратных и дешевых шлюх. По началу я была в ужасе от увиденного, но в конечном итоге пришла к выводу, что личная жизнь сестры меня не касается. Ну а коли так, то я не имею никакого права судить свою старшую родственницу даже за самые странные и "противоестественные" деяния, совершенные к кровати. В конце-концов, моя сестра была уважаема за акты благотворительности, а также за ту поддержку, которую она оказывала обществу ученых магов. Думаю, все вышеозначенные достоинства легко перекрывали тот факт, что возлюбленный сестры регулярно брал свою любовницу прямиком в заднее отверстие.
Кстати, про анальный акт, коли уж про него зашел разговор. По правде сказать, я не понимаю, почему наше общество столь отрицательно относится к вышеозначенной форме физической любви. Имперские ханжи считают, что в зад сношаются только законченные развратники. По их мнению, это грязно и отвратительно. Однако, при этом, они приветствуют совокупление в не менее "грязное" влагалище и буквально поют подобному деянию самые возвышенные дифирамбы. Отвратительные лжецы — они просто пытаются запретить все то, что приносит людям удовольствие и не приводит к рождению детей.
*****
Мать, благодарю тебя за то, что ты обучила меня своему тайному ремеслу.
Третий гаденыш был проворнее всех. Он схватил меня сзади и начал рвать походный костюм. Я упорно сопротивлялась, но силы были слишком не равны. Злодей упрямо валил меня на траву. Пытаясь спастись, я надавила ему каблуком на ногу, а потом подпрыгнула на восемь футов вверх, воспользовавшись магией левитации. В этот самый момент мне на помощь подоспел израненный Донасьен. Пронзив злодея шпагой, он добил его в голову выстрелом из пистолета.
Результат лесной потасовки был ужасен. Погибло десять бандитов. Один из них, получивший удар меча в живот, прожил достаточно долго, чтобы в красках описать нашу ужасную участь. Донасьен не стал добивать его, ибо тот был беспомощен. Я не буду описывать всю ту мерзость, которую поведал нам умирающий мерзавец. Достаточно сказать, что слушая его реплики моя возлюбленная вновь согнулась в рвотных позывах. Мэйнар был убит случайной пулей в тот самый момент, когда получил оргазм. Жюльетта билась в истерике, тщетно пытаясь избавиться от крови, пропитавшейся ее одежду и прическу. Флоран также была на грани отчаяния, ведь она потеряла единственного сына. Это была кошмарная, душераздирающая картина, от которой в моем горле встали слезы. Даже израненный Донасьен был тронут страданиями безутешной матери.
Мрачный лес Зумвальд мы покидали в молчании. Наши сердца были наполнены отчаянием и страхом за собственное будущее.
1 Месяц сева 1784 года.
Сегодня днем, на пути к одинокому особняку безутешной Флоран, я посетила мрачное, трехэтажное строение, верхняя часть которого было украшена звонницей. Это был дом Бога. Сама не зная почему, я остановила экипаж у дорожного храма, дабы получить ответы на волнующие меня вопросы. Поскольку внутри святилища было пусто, я с интересом осмотрела каменные скамьи и алтарь, на поверхности которого находилась раскрытая книга. В церкви я не была очень давно, и поглощенная развратом совершенно забыла о том блаженном чувстве, которая душа человеческая ощущает в момент встречи с Божественной сущностью.
Услышав на крыльце стук тяжелых мужских башмаков, я поняла, что в храм пришел священник. Совершив рукой спасительный жест я юркнула в черный провал исповедальни и застыла на безмолвии, ожидая прихода преподобного. Через мелкую сетку дверной дощечки я узрела крепкого, высокого человека, одетого в черный, ладно скроенный костюм. Волосы служителя бога доходили до плеч, а глаза его были наполнены суровостью и решительностью человека, который многое повидал в этом мире. Увидев, что исповедальня не пуста, священник открыл дверь соседней комнатушки и, вскоре, я услышала за стенкой его размеренное дыхание.
— Слушаю, дочь моя, — внезапно прогромыхал мой собеседник, — Ты хочешь покаяться?
— Возможно, — нерешительно отозвалась я, — Не знаю.
— Покайся, — успокаивающе, но настойчиво произнес, священник, — Исповедь облегчает человеку душу.
— Что же, — кивнула я головой внутри маленькой коморки, — Я виновата во множестве вещей. Мое поведение очень часто бывает непристойным. Я регулярно пытаюсь удовлетворить свою похоть с помощью других мужчин и женщин, а иногда даже и детей. Временами, для достижения особого удовольствия я мучаю своих любовников, причиняю им страдания или боль. Этого достаточно… Достаточно для того, чтобы не иметь надежды…
— Надежда остается всегда — уверенно произнесла темная фигура за деревянной стенкой, — Но мне кажется, это еще не все.
— Вы правы. Я не могу контролировать себя. Мне постоянно хочется удовлетворить свою животную похоть. Моя жажда совокуплений просто чудовищна, но… Но я искренне, искренне хочу исправиться… Мне омерзительны мои деяния, но я не могу отказаться от них, хотя и желаю это сделать всем сердцем. Помогите мне! Скажите, как умертвить собственную плоть. Что мне сделать, дабы снедающий меня огонь погас и больше никогда не загорелся.
— Я мог бы сказать вам, что вы должны верить, — тяжело вздохнул священник, — Однако, ваш путь к полному раскаянию будет очень долгим. Мадам, вы ведь наверняка сомневаетесь в том, что правильно сделали, когда пришла сюда?
— Возможно, — коротко отозвалась я, стараясь сдержать в узде тлеющий внутри меня огонь, — Но я не могла поступить по-другому. Вы простите мне грехи?
— Боюсь, что я не могу этого совершить, — покачал головой святой отец, — Вы, мадемуазель, являетесь образчиком разврата и насилия, которое царствует в этой земле и которое, практически полностью поглотило ее. Я бы хотел успокоить вас, но это невозможно. В ваше сердце глубоко проник порок. Может быть вам будет проще, если вы расскажете, как это случилось.
— Нет, это слишком грязно и отвратительно. Однако, я почему-то наивно считала, что священник всегда должен прощать прегрешения простых смертных, — нетерпеливо отозвалась я.
— Это заблуждение, дочь моя, — донесся из-за стены успокаивающий голос, — Прощает Бог, я же всего лишь человек. Я могу показать вам путь к свету, но отмыть вашу душу от грязи вне моих сил. Вы, только вы сами сможете очиститься, или порок окончательно погубит вас. Уступить ему, потокать своим грязным желаниям, а потом реализовать их в действительности, значит показать собственное ничтожество и поддаться влиянию разлагающего зла. Зло убьет вас, мадемуазель, если вы не успеете остановиться. Рано или поздно, найдется тот, кто подчинит вас своей воле, и будет тиранить до тех пор, пока не станет слишком поздно. Предположу, что ваша любовь к разврату была изначально вызвана банальным любопытством?
— Пожалуй, что так, — кротко отозвалась я, надеясь на понимание.
— Потом, стараясь утолить свой интерес, вы спускались все глубже и глубже по ступеням похоти, пока не осознали, что лишь сильные ощущения, такие, как боль, могут удовлетворить ваши пресыщенные страсти. Вы осознали прелесть порока и стали, открыто наслаждаться им, желая забыть, что изначальной целью был интерес, а вовсе не подавление бренной плоти. Подобное поведение естественно, ибо все мы люди — творения Божьи, и наши тела являются вместилищем не только достоинств, но и недостатков. Однако, человек тем и отличается от животного, что может контролировать не только свою похоть, но и интерес к подобным вещам. Постарайтесь утратить влечение к похоти, найдите участие в других, менее плотских вещах и вы откроете для себя совершенно иной мир, лишенный пресыщения и бесконечного желания утолить неутолимую жажду своего тела.
Помолчав мгновение, священник добавил.
— Поверьте, не стоит смотреть на то, что находится по другую сторону зеркала. Истинная сущность человека должны быть невидима для его души. Иначе, столкновение со зверем, живущим внутри каждого из нас, может стать смертельным. Смертельным не для физической оболочки, как вы понимаете, а для духовной целостности, которая хранит наш разум от разрушения. Плотские желания, всегда касаются звериной сущности и, поэтому, они не должны занимать все наше время. Жизнь слишком коротка и ценна, чтобы весь ее незначительный объем принести в жертву пороку. В конце концов, каждый развратник доходит до такого состояния, когда реальность не может уже представить ему средств для удовлетворения томящейся похоти и вот тогда-то зазеркалье окончательно побеждает.
Теснее прижавшись к окошечку исповедальни, я страстно произнесла.
— Пожалуйста, прошу вас, благословите меня на борьбу. Это моя последняя надежда. Я уже не молода и у меня не так много времени в запасе, чтобы не превратиться в чудовище. Помолитесь за меня!
— Это я вам обещаю, — торжественно произнес мой собеседник и замер, будто бы ожидая продолжения беседы.
Я в свою очередь, сняла с пальца украшенное рубинами кольцо и оставила его на сиденье исповедальни. Это был дар человеку, придавшему мне уверенности. Я была более чем уверена, что священник потратит реликвию на нужды своей общины, и поэтому покинула дом Бога с легким сердцем.
Сев в экипаж, я крепко прижала к себе рыдающую Флоран и мы вновь понеслись по грязным имперским дорогам, навстречу новым, не менее пугающим приключениям.
Продолжение следует.
Перевод выполнен Екатериной Садчиковой. Ваши отзывы о книге и пожелания по переводу можете присылать на адрес [email protected]
*****
Вообщем-то, логика государственных мужей ясна и довольно понятна. Сношение в вагину временами приводит к появлению детей, а значит, у государства, в случае благоприятного стечения обстоятельств, появится больше солдат и работников. Последнее чрезвычайно необходимо тиранам, ведущим захватнические войны с другими нациями, а также тем "великим" правителям, которые заинтересованы в создании экономически развитой страны, мощь которой опирается не столько на военную силу, сколько на дороги и развитую торговлю. Забавно, что, пытаясь возвысить общество в целом, правящие глупцы не замечают, что своими деяниями унижают отдельных людей и буквально втаптывают в грязь самых свободомыслящих и творческих членов социума
Таким образом, казалось бы логичные действия правителей, направленные на укрепление половой мораль, в действительности противоречат изначальной свободе, которая заложена от рождения в каждого человека. Кроме того, своим указами диктаторы убивают в людях тот творческий дух искания, который непрестанно движет каждую нацию вперед. Горе стране, находящейся во власти лицемерных ханжей и бесстыдных сподвижников морали!!! Люди, живущие в таких государствах, воистину несчастны, поскольку их природные склонности, да что там, процессы самой жизни, противоречит издаваемым в стране директивам. Желая удовлетворить свои естественные желания, поданные должны совершать преступления, и нарушать указы, родившиеся в больных головах бессильных стариков. Естественно, долго оставаться в рамках навязанной сверху морали люди все равно не будут. Желание сношаться даровано природой и оно, в любом случае, возьмет вверх над глупым, нелепым бумажным предписанием, написанным горсточкой немощных стариков и слабосильных политиканов.
В наши дни, имперские правители запрещают под страхом смерти сношать женщин в зад. Объясните мне, почему подобный поступок считается преступлением против морали и государства, хотя отличия между вагинальным и анальным вторжением заключается в нескольких дюймах отстоящей друг от друга женской плоти? Единственный ответ на данный вопрос заключается лишь в том, что государству нужны семьи и дети, а похотливая страсть сношающихся в задницу любовников не сможет дать империи ни первого, ни второго.
Надеюсь, когда-нибудь люди поймут всю никчемность и жестокость моральных запретов, после чего откинут их в сторону, и будут заниматься любимыми вещами, не обращая внимания ни на вопли законодателей, ни на причитания старших сестер и тетушек. К сожалению, я вряд ли доживу до этого блаженного счастья свободы. Однако, я искренне надеюсь, что освобождение придет и оно не разрушит человеческую цивилизацию, а наоборот, возвысит и усовершенствует ее!
1 Закатной звезды, 1784 года.
Сегодня я возложила на свои плечи несвойственную мне роль строгой госпожи. Это было для того, чтобы я на полных основаниях могла проучить свою несносную служанку Марту. Вчера глупышка получила письмо от возлюбленного Ребекки и, передав его племяннице, забыла сообщить о случившемся своей хозяйке. В конечном итоге, племянница прочитала корреспонденцию прежде, чем я успела взглянуть на послание хотя бы одним глазком.
С трудом дождавшись вечера, я приказала Марте направиться в красную комнату, где все уже было приготовлено для наказания провинившейся. Перед тем как приступить к экзекуции я выпила бокал белого вина и ласково переговорила со своей протеже.
— Я узнала, что твой возлюбленный — граф Фон Эйзенхофен — решил посетить наш уединенный замок. Мои сведения истинны? — спросил я Ребекку.
— Да тетушка, — смущенно ответила та, — Я с нетерпением жду этого визита, и надеюсь, что граф очень красив!
— Вот и славно, — коротко отозвалась я, почувствовав, что упоминание о красивых мужчинах заставляет мой организм содрогаться от вожделения, — Думаю, вы будете славной парой, если я предварительно научу вас кое-чему.
Я обольстительно улыбнулась и поправила свои черные локоны. На мужчин такой взгляд действовал неотразимо, но против женщин я его не использовала и, поэтому, не знала, к каким последствиям он может привести.