Я припал губами к ее писечке. Оказалось, что вульву можно забрать в рот, лизать и сосать. Она начала постанывать. Пленочки то у нее не было, и я сунул палец ей прямо туда. Она сладко ахнула:
— Еще, милый, еще, только не останавливайся!
Я сосал ее клитор, теребил языком губки, вставил в дырочку уже два пальца и водил ими там. Она уже ничего не говорила, только постанывала. Меня это заводило, и я старался еще больше. Но вот она сильно задрожала, выгнулась, застонала, потом расслабилась, опустила ноги, и потянула меня на себя, я поцеловал ее.
— А после того, как ты сделаешь это, ты заимеешь право, чтобы девочка тебе сделала то же самое. Просто покажи ей своего красавца, и поясни, как это сделать. Нет, мне не надо пояснять, я сама! Подвинься вверх!
Она легла мне в ноги, взялась руками за мой член и медленно взяла его в рот. Я даже не ожидал такого. Мне стало так хорошо, что, казалось, умру от счастья. Она дрочила мне рукой и в такт этому забирала в рот, иногда так глубоко, что доставала носом до лобка. Когда подкатило, я застонал, а она взяла на всю длину и подсосала. Моя сперма стала извергаться толчками, она не выпустила изо рта и все сглатывала. Когда все кончилось, он легла рядом. Я повернулся к ней, положив руку ей на грудь.
— Ну что, тебе еще никто такого не делал? — с улыбкой спросила она.
— Никогда.
— Ну вот, теперь, я думаю, девочки тебя без этого не оставят.
Мы еще с полчаса лежали молча, только целовались. Но вот я почувствовал, что мой член снова поднимается.
— Последние вопросы теории. Когда начнешь с девочкой трахаться, поинтересуйся, предохраняется она или нет. Если нет — обязательно надевай презерватив, иначе станешь папочкой в таком молодом возрасте. Купи презервативы и всегда носи их с собой. Не бойся, я предохраняюсь. И второе. Когда у тебя дойдет до первого раза с целочкой, обязательно ласкай ее до тех пор, пока из нее не потекут обильные соки. Она там должна быть совсем мокрой, иначе ей будет очень больно. Иногда для этого даже вход в дырочку смазывают. В первый раз с целочкой смотри, куда вставляешь. Положи ее вот так.
Она легла на спину и раскинула ноги.
— Сядь между моих ног на корточки. Видишь, куда вставлять?
— Вижу:
— Ну, так вставь!
И я вставил.
На другое утро — знакомая песня:
— Вставайте, господин Аксель! Доброе утро! Госпожа приказала вас разбудить и сказать, что все ждут вас завтракать!
Я попытался завалить ее на себя, но она строго шепнула:
— Ты что! Нельзя! Я вечером приду. На всю ночь.
И, потрепав меня за торчащий конец, согнала с постели.
4.
Для Акселя теоретические занятия с Рози кончились, начались практические. Она приходила к нему почти каждый вечер, он ждал ее уже с утра. Иногда она была одета в свою рабочую одежду. Тогда он раздевал ее до ниточки и аккуратно вешал ее одежду на спинку стула. Потом она его раздевала, и они шли в ванну. Они намыливали друг друга пенками, тщательно все смывали, особенно старательно — гениталии. От ее стараний он иногда не выдерживал и брызгал ей на живот горячей спермой. Она смеялась, размазывая ее по себе. После тщательного купания шло тщательное вытирание друг друга. Иногда же она приходила в халатике на голое тело, тогда халатик спускался прямо на пол, и она сразу прыгала к нему в постель.
Начиналось время поцелуев. Он уже сильно поднаторел в этом искусстве. Он целовал ее всю, на ней уже не было места, куда бы он ее не целовал. Начиная со лба, и кончая пяточками, он проходил губами ее лицо, губы, грудь, животик, жаркую, сладкую, влажную промежность. А ее попка, в мечтах о которой было когда-то израсходовано столько спермы, теперь была в его полном распоряжении. Он целовал ее, перевернув Рози на животик, и не мог оторваться. Он целовал ее, высоко подняв ей ноги. Однажды, когда он, стоя на коленях перед кроватью, целовал ее лобок, она вдруг сказала:
— А вот такой ты меня еще не видел!
И стала на четвереньки, широко раздвинув ноги и повернувшись к нему попкой. О, что это было за зрелище! Широко расставленные круглые, пышные ягодицы, между которыми бесстыдно обнажалась коричневая розеточка ануса, чуть приоткрывшаяся щель ее писечки — все это было настолько откровенно, что он чуть не задохнулся.