— Реви не реви, а после ремня секса не будет. Поротые мальчики остаются без сладкого. Голос ее был ровный и ласковый, может быть чуть насмешливый.
Я уткнулся в ее колени и продолжал реветь. Губы стали сами искать ее сладкую складочку бежду ножек, волшебные нежны губки, но она взяла меня за ухо и сказала- кунилингус надо заслужить, а вот задницу ты мне полижешь.
После этого я был поставлен на колени, и мое лицо оказалось межу ее половинок. Я всегда с удовольствием лизал ей попку, но если раньше это всегда означало, что мой член будет входить в ее дырочку, то теперь… Теперь член больно и совершенно бесполезно торчал, без всякой надежды. Я пытался погладить ее половинки, но получил по рукам. Странное чувство, когда ты со вздыбленным членов, выпоротой задницей вылизываешь анус своей женщины и не можешь ее даже потрогать потому, что наказан! Горько обидно и почему-то странное чувство справедливого возмездия и искупления.
После процедуры мне было велено умыться и идти в кровать, причем одеть пижаму, но лечь без одеяла потому, что она хочет быть уверена, что я не буду онанировать. Конечно, я хотел этого! Эрекция стала болезненной и не проходила.
Я выполнил приказание и лег в постель рядом с ней. Она читала журнал, а я уткнувшись носом ей в бок пытался погрузиться в тихую музыку, которую она разрешила мне включить и уснуть. Когда я был уже на границе между сном, она поцеловала меня и сказала:
— ты будешь самым лучшим мужчиной на свете, мои повелителем и властелином! Я воспитаю тебя. Будет больно, но полезно. Спи, малыш, завтра я дам тебе и в киску и в попку и сделаю твой любимый минет.
— спасибо любимая, это было все, что я смог сказать. Мне больно, но я виноват и исправлюсь… В голове правда была другая мысль- как же хочется засунуть в тебя член, но про секс я умолчал.
Она умильно погладила через пижамные штаны мой член и сказала:
— Какой хороший и послушный малыш.
Глава вторая. Бытовуха
На людях она стала еще покорнее и ласковее чем была. По прежнему целовала мне руки, заглядывала в рот и позволяла все, что угодно. Глупые друзья завидовали. Особенно завидовали, как легко она смотрит на наши мужские посиделки с девочками, которые по мнению их жен и подруг считались блядством. Им, моим глупым друзьям и в голову не приходило, что дома моя покладистая Малышка- порет меня, как пацаненка! Они и не догадывались, что я перестал ходить по баням и блядям из-за синяков на заднице.
Мое поведение улучшилось, домашний секс стал необыкновенно острым. Засаживать член в женщину, которая является твоей повелительницей необыкновенно приятно! Однако, болезненный процедуры стали регулярными. Моя любимая порола меня не часто, но раз в две недели, как не старался я зарабатывал 20-30 ударов. Порола она меня за разнообразные проступки в основном бытового характера.
Не подстригся или не сделал маникюр-педикюр в течении трех дней после того, как она сказала. Одел трусы четыре дня подряд или носки, рубашку три, не глаженые брюки хотя бы раз. За каждый из этих проступков полагалось три ремня. Понятно, что эти дурацкие сроки и допуски приводили к путанице и жарким поцелуям ремня моей голой попы. За гульки с друзьями, попойки, поздние приходы полагалось отдельно! За то, что поленился дома и не пошел никуда- опять полагалось три ремня. За то, что плохо побрился, не намазал тело кремом после ванны или душа- опять ремень! За посещение порносайтов или зачистку журнала посещений- опять ремень! И главное! 10 ремней за каждый килограмм веса, который набрал и 5 за который не сбросил. В общем не задница, а дом советов…
Мне было жутко больно, все внутри опускалось в предчувствие порки, но когда я подавал ей ремень, спускал брюки с трусами, а ее нежные ручки касались моих ягодиц, эти минуты перед первым ударом были таким сладкими и желанными! Лизать ее попку после порки было так сладко, что я продолжал считать себя счастливцем.
Скоро лизание попы, которое по ее мнению, исправляло мой язык, стало ежедневной нормой. Мне, конечно предлагалось постоять на коленях пять минут с куском мыла во рту, но я всегда выбирал попу.
Вскоре сложился ритуал. Я встречал свою любимую в прихожей стоя на коленях, она опускалась на пуфик и я разувал ее, целуя ножки, плавно перемещаясь под юбку, потом снимал колготки (если рвал, в мой список дописывалось еще 3 ремня) , расстегивал юбку (видимо из-за полноты, а может из-за ритуала она никогда не носила брюки) и утаскивал все это в нашу спальню.
*****
Она за это время переходила в ванную комнату и, сняв лифчик и трусики, смывала с лица косметику и мазала лицо и тело разными кремами. Я все это время стоял на коленях и целовал ее попу, ласкал языком анус. Потом она накидывала халатик и наши игры прекращались. Она становилась послушной молоденькой женой, которая пыталась ублажать мужа. Мы шли на кухню, она кормила меня ужином, а потом, опускаясь на колени делала, минет. Потом мы шли в спальню и занимались сексом.
Правда, каждую субботу с утра, просыпаясь, потирал ягодицы потому, что по субботам меня секли.
После завтрака, во время которого я не смел поднять на нее глаз, она прижимала мое лицо к своей пышной груди, гладила по голове и говорила
— Милый, мне очень жаль, но ты сам все понимаешь, неси ремешок и готовь попку, проведем процедурку, проревешься и гулять. Нежно, ласково и просто, от ее слов становилось легче, а от ласковых рук и предвкушения боли почему-то всегда вставал член. Когда за неделю скапливалось меньше 20 ударов, меня не пороли, и я даже слегка расстраивался, хотя, конечно было всегда очень больно.
Так продолжалось примерно год, а потом- потом я самым глупым образом попался на измене.