— Он назвал много лишних слов — с улыбкой на лице произнесла Даша, — но нет сомне-ния, что он мог обозвать так любую девушку. Очень прошу высокий суд строго наказать этого типа. Я так расстроена всем иэтим процессом — чуть не плача закончила свое вы-ступление Даша.
— Нам все понятно — подвела итог Вероника Вадимовна. — Вина подсудимого доказана, он свою вину признал даже с излишком. Суд удаляется для принятия решения. Дарья Юрьевна, вас попрошу подождать в коридоре. Для оглашения приговора вас пригласят.
Даша открыла дверь и вышла. На ключ никто не запер комнату.
Девушки неспеша проходили мимо меня в соседнюю комнату для принятия решения по моему вопросу. Последней шествовала Виктория Максимовна. Она приостановилась напротив меня и сунула в руки, которые Юля уже освободила от наручников, маленький ключик
— Это ключ спасения — хитро ухмыльнулась она и пояснила — Я имею некоторое влия-ние на принятие решения по твоему вопросу среди девочек. Есть одно интересное пред-ложение: это ключ от сейфа, вон в углу стоит. Если ты согласишься выполнить мою просьбу я постараюсь смягчить твой приговор.
— Ну я думаю у меня нет выбора — соски ужасно болели и я подумал, что мои мучи-тельницы способны на многое. — Давай-те свою просьбу, Виктория Максимовна.
Я нарочито подчиненным голосом произнес последнюю фразу в надежде на помило-вание со стороны девушек.
— Ничего особенного я требовать не буду — загадочно начала моя повелительница. -Просто ты сейчас возмешь ключ, откроешь сейф, положишь туда всю свою одежду, абсо-лютно всю и закроешь сейф, а ключ бросишь под эту дверь — и она указала на кабинет, где заседали девушки. — Это будет знаком, что ты выполнил мое условие и я буду просить снисхождения для тебя. Да, и про обувь не забудь.
С этими словами она скрылась за дверью соседнего кабинета. Я стоял как вкопанный. Мне предложили обнажиться перед прекрасными девушками, с которыми я учился в од-ной школе, а с некоторыми и в одном классе. Но с другой стороны минута позора могла заменить прошение извинения или сообщение родителям и учителям. Времени на розду-мия у меня не оставалось. Я дрожащими руками снял рубашку, туфли и стащил брюки -все аккуратно сложил в сейф. Постояв некоторое время снял трусы, положил их тоже в сейф и закрыл дверцу на ключ, наклонился и бросил ключ под дверь. С другой стороны кто-то поднял его с пола. Я поднялся во весь рост, мой член от одной мысли, что я голый предстану перед девушками стал как деревяный. Первая мысль, что пришла в голову, твердила: зачем ты это сделал, может лучше получить нагоняя от родителей. Но было уже поздно.
Через некоторое время дверь кабинета открылась и девушки, не скрывая насмешек, спокойно расселись за столом напротив меня, пригласив с коридора Дашу. Я непроиз-вольно закрыл свое достоинство руками, но меня резко осекла Юлия Михайловна:
— Смирно, негодяй, руки по швам. Было бы что закрывать, позорник.
Скажу одно: член у меня среднего размера сантиметров 15-16 в длину и сантиметров 4 — 4. 5 по толщине. Я стоял голым перед прекрасными дамами с торчащим орудием, ко-торое было готово в любой момент взорваться потоком спермы.
— Слово для оглашения приговора предоставляется председателю суда Веронике Ва-димовне — прервала тишину Анжелика Викторовна.
— Выслушав стороны обвинения, свидетелей, потерпевшей и обвиняемого — начала зачитывать Вероника — суд пришел к выводу: первое — оскорбления имели место и при-знаны обвиняемым, второе, оскорбления нанесены девушке в публичном месте, что вдвойне усугубляет вину обвиняемого, который не признал свои действия оскорбитель-ными по отношению к Дарье Юрьевне, а значит и к другим представительницам прекрас-ного пола.
Полагаясь на все вышеизложенное высокий суд постановил: строго наказать эту мразь мужского пола. Наказание не может быть разовым ввиду тяжести вины, а потому назна-чить следующие меры воздействия и наказания: первое — выпороть подсудимого в зале суда каждым представителем закона и потерпевшей на свое усмотрение; обязать просить извинения у потерпевшей публично в присутствии не менее двух свидетелей в позорном виде (без одежды, на коленях, раком и тому подобное) . Вид прошения, количество свиде-телей устанавливает потерпевшая сторона. В дальнейшем наедине называть всех здесь присутствующих и их подруг на Вы, по имени и отчеству, Госпожа, Повелительница, Хозяйка. По первому требованию членов комитета выполнять все приказания беспрекос-ловно.
И напоследок маленькое примечание: если ты ослушаешься кого-либо из нас то эта видеозапись попадет в прокат.
С этими словами Вероника показала маленькую камеру в углу комнаты. Я чуть не про-валился на месте. Оказывается все, происходящее в этой комнате было заснято на видео.
— Но я же выполнил просьбу Виктории Максимовны — взмолился я. — Прошу суд сделать снисхождения в приговоре.
— Ты очень долго думал по этому поводу, а значит выразил недоверие к правосудию-осекла меня Ирина Игоревна. — Так что получи все по заслугам.
Девушки начали обсуждать план моего наказания.
— Сколько ударов ты заслужил — спрсила меня Юлия Михайловна.
— Штук десять — ответил я словно в бреду.
— От каждой — уточнила Вероника и все с одобрением встретили ее слова.
Посовещавшись девушки начали приводить приговор в исполнение. Первой выпало пороть меня Ирине Игоревне: она взяла вруки ремень, подошла ко мне, бесцеремонно нагнула мою грудь на стол и заложила мне руки за голову.
— Я не буду изобретать велосипед — только услышал я и на меня посыпалися удары. Первые пять я перенес стойко, а затем начал мычать и стонать. Девушки меня строго предупредили, что если я закричу то мне заткнут рот моими трусами или прокладкой. После окончания порки мне снова разрешили принять нормальное положение тела: стыд сломил меня, мой хуй стоял как на параде, а девушки, довольные собой, созерцали всю картину экзекуции с восторгом и колкими комментариями. Следующей подошла ко мне Виктория Максимовна и я чуть не обомлел: она успела сходить на улицу и принести несколько веток дерева. Это были розги. Затем она велела мне стать на колени и вставить голову между ног прекрасной Анжелики, которая сильно зажала мою башку своими прелестными ножками. После двух-трех ударов я взвыл и начал кричать. Как потом вы-яснилось сделал это я зря. Вероника спустила свои кружевные трусики (сделала это так, чтобы я все видел) достала прокладку и сунула ее в мой раскрытый от боли рот, спокой-но взяла скотч и заклеила мне губы. Виктория с радостью принялась продолжать побои. Я мычал и извивался, но крепкие ноги удерживали меня. Задница горела после порки розгами как от ожегов. Но мои мучительницы пошли еще дальше — они усадили меня на стул и начали по очереди садиться мне на руки, чтобы причинить нестерпимую боль торчащему члену и выпоротой заднице.