Пору раз даже приводила мужика какого-то, но вели себя они очень тихо.
И вот настал тот самый день, о котором я хочу рассказать, но все никак не подберусь. Мама ушла на смену, я сидел в комнате за компом и услышал, как отрывается входная дверь. Потом возня какая-то в коридоре и тишина. Я подумал, что тетя Оля, как всегда пришла пьяная и сразу ушла к себе в комнату. За эти дни я уже точно мог определить пьяная она или нет. Если трезвая — то первым делом она шла на кухню, а если пьяная — то сразу в комнату. Вот и сейчас тишина означала лишь одно — никакой дрочки в коридоре сегодня не будет.
Через несколько минут я вышел в туалет и увидел, что никуда она не ушла, а сидит в углу и спит. Расстегивала сапоги и уснула. Я потрогал ее плечо, пытаясь разбудить. И только хорошенько потрепав, она проснулась, начала ворчать и пытаться встать. Получалось у нее плохо, и я решил помочь. Присел рядом, расстегнул сапог, стянул его с ноги, а когда взялся за второй, то увидел, что соседка моя обоссалась. Джинсы были мокрые до самых колен. Сняв с нее второй сапог, я начал помогать ей идти. Она что-то бормотала, как ей стыдно, благодарила меня и говорила, какой я сильный. Я довел ее до двери в комнату, но ключи остались около входной. Так, как мы жили с подселением, то каждый закрывал свою комнату, когда уходил. Прислонив ее к стенке, я быстро сбегал за ее ключами, которые валялись на полу, открыл дверь и затащил Олю в комнату.
Сказать по правде я там почти никогда не был, только видел из коридора. Комната была большая, чистая. В углу стоял сложенный диван, на котором спал Виталик, а у стены кровать тети Оли. Я пытался усадить ее на стул, но она свалилась и свернулась калачиком на полу. Я быстренько нашел в рундуке под диваном какую-то постель, как попало бросил простынь, подушки и одеяло на кровать и повернулся к моей пьяной соседке, чтоб уложить ее. И вот тут меня прошибла та самая мысль!!! Я понял, что нужно раздеть ее перед этим, ну не укладывать же в уличной обоссаной одежде на чистую постель. Сердце заколотилось, но я начал расстегивать молнию на ветровке, под ней была кофта с длинным рукавом.
Я снял куртку, оставив кофту. И принялся за джинсы. Пьяная соседка не спала, но и в сознательном состоянии не была тоже, она что-то бурчала, когда я снимал с нее верхнюю одежду. Я расстегнул пуговицу и молнию на штанах, под ними были голубые трусики. Однако снять мокрые штаны оказалось не так уж и просто. Они не хотели сползать вниз, пришлось изрядно повозиться, но к моему удивлению тетя Оля помогала мне (ну пыталась) . Она приподнимала таз, когда я стягивал штаны с задницы. Пустив джинсы почти до колен, я взял ее и усадил на край кровати. Тут же Оля рухнула на спину и раскинула руки. Стянуть штаны с ног было намного проще уже, заодно я снял и носки.
Не знаю почему, но я тогда еще обратил внимание, что пальцы на ногах были очень холодные и я подумал, что она замерзла в мокрых штанах холодным весенним вечером. Отбросил штаны с носками в сторону я понялся. Картина была что надо! Передо мной лежала моя соседка. Раскинув руки в стороны, она спокойно спала, ноги стояли на полу, колени слегка разошлись в стороны, открывая вид на холмик закрытый голубой тканью трусов. Снимая штаны, я немного стянул трусы, и над резинкой видно было немного волос. Очень коротеньких. Я стоял над ней, возбужденный и смотрел. И если уж то, что я только что делал, не смогло разбудить ее и привести в чувства, то если я буду аккуратно все делать, уж точно не разбудит.
Я присел перед кроватью и погладил бедро. Какое оно было нежное! Просто фантастика. Я двумя руками провел по бедрам до самой резинки трусов, но сдержал себя. Мысль о том, что всю ночь я буду один с тем, но кого так часто дрочил. Нет никаких дверей и решеток, можно смотреть и трогать. Я поднял руки выше к животу. Он был горячий, я чувствовал, как она дышит. Встал, наклонился над Олей и потянул кофту вверх. Я задрал ее до самого подбородка, хотел поднять туда же и лифчик, но он был очень тугой. Аккуратно просунул под спину руки, нащупал замок и, повозившись с ним, расстегнул. Лифчик стал податливым и без труда отправился к кофте. Я смотрел на грудь тети Оли. В положении лежа, ее почти не было. Сосок был вялым и почти не выделялся над ней. Я провел рукой. Она была такая же нежная, как и животик. Пальцем я потрогал сосок, он был мягким и морщинистым. Ореол вокруг него был тоже очень мягким. Я трогал его, сжимал и через несколько секунд он напрягся и затвердел. Теперь уже картина была иная. Над грудью торчал большой коричневый сосок. Поигравшись со вторым, я добился симметрии и был горд собой. Я знал, что твердые соски — признак возбуждения.
Но мне было мало!!! Я хотел больше. Я снова присел, раздвинул ноги и приблизился к промежности. Из трусиков по бокам торчали волосики. Скорее щетина. Кожа под ними была уже не такая нежная, она была сморщенная и темная. От трусов воняло мочой. Я потянул резинку трусов вниз, сводя ноги и продвигая их к низу. Когда трусы остались у меня в руках, я бросил их к штанам и снова раздвинул ноги. Тетя спала и никаких признаков пробуждения не подавала. Кровь пульсировала у меня в висках. На расстоянии 20 сантиметров от моего лица была пизда. Лобок и губы были покрыты черной щетиной, большие губы раскрылись, открывая вид на розовую складку малых. Они были плотно прижаты друг к другу. Я видел много раз разные видео и знал, что и где находится. Я положил пальцы на большие губы и потянул их в стороны. Розовая складочка раскрылась, и я увидел мокрую пизду тети Оли. Я смотрел на нее, как зачарованный, не убирая руки. Потом потянул их к верху, желая рассмотреть то место, где был клитор.