Евгений Николаевич, лапочка. Боже, такой мужик и ей, за что такое счастье? Ленке, конечно спасибо… . Но делить его с ней, она не намерена. Чего не хватало… Фамилия у него уж больно хороша, Стернинг. Наверное немецкая или еврейская. А какая разница? Она примерялась к его фамилии, Стернинг Татьяна Борисовна — звучит. Еще как звучит!
Прошло время, а он так и не появился. Уже пять минут как его нет. Не случилось ли чего? Они стали нервно смотреть на дверь. Нет его… Наконец, дверь распахнулась и он вошел, но не такой как всегда, взволнованный и озабоченный. Неужели раскаивается? Не может быть! Они встревожено посмотрели на него. Нет, не раскаивается. Тварь Петровна! Она, стерва. Устроила ему взбучку, вновь. Что же он её нахуй не послал? Ха! Пошлёт, со временем пошлет, Танька же, в сто раз лучше. Тут и сравнивать нечего!
— Ребятки, — совсем без энтузиазма произнес Евгений Николаевич, — сейчас будет лабораторная работа по статическому электричеству… У вас на столах лежат шерстяные лоскутки ткани, электроскоп и эбонитовый стержень.
Девчонки прыснули, мальчики засмеялись в голос. Ебонитовый стержень. Гы, Гы, Гы. Стернинг Жень Николаич — СтерЖень. Гы, гы, гы. Ебонитовый СтерЖень.
— Не вижу ничего смешного, в этом! — строго сказал Евгений Николаевич. — Эбонитовый стержень. Сейчас будем снимать показания электроскопа…
В дверь требовательно постучали.
— Войдите…
Вошла завуч школы, все вскочили с мест.
— Евгений Николаевич, Вас вызывает директриса, — сказала завуч и в голосе ее прозвучало целое море сарказма, целый океан ненависти и целая вселенная торжества.
*****
Какие к черту занятия? Давай, отменяй свою долбанную встречу и выеби Таньку. Ты глянь, как она тебя хочет! Неужели есть вещи важнее, чем страстно вожделеющая тебя женщина? А? Сранный педагог! Кто же тебе забил гвоздями в твои ублюдские мозги эту гавённую формулу? Ты выше своих подопечных, ты господь бог для учеников — ты учитель. Пошел ты, на хуй! Вот, сейчас, не отменишь своего решения, пиздец. Начнем международный экстремизм. Завтра прямо и начнём, в твою собственную персону… В тебя еще, первоклашки, не бросали тухлыми яйцами? Ага, Ага.
Совсем всё наперекосяк… Жень Николаич не хочет её… Это видно с полвзгляда. Так зачем вся эта канитель и суета? Зачем затягивать агонию? Вот уйти сейчас и пусть валит на свою важную встречу. Она для него, просто, дурочка-малолетка, каких у него еще будет, за всё его практику в школе. Девчонки вообще влюбчивые, они влюбляются в своих учителей, а потом рыдают в подушку от безысходности, от того, что они не ровесники ему. Боже мой! Всего-то на каких-то семь лет. С такой разницей, идеальная супружеская пара. Вот папа с мамой например, ровно на семь лет. Таня горько вздохнула, мельком оторвавшись взглядом от стола ему в глаза. Последние пятнадцать минут высидит, отмолчится и пойдет на дискотеку, со злости и с горя сразу двух мальчиков снимет, потом трахнет их жестоко, чтобы аж запыхались. Вот так, вот.
Раздался звонок в дверь, требовательный и нетерпеливый. Треееень…
— Я открою, Евген Николаич. — Выпалила Таня метнувшись из кабинета.
— Стой! Я сам!
Но было поздно Таня уже материализовалась у ворот и поворачивала ручку ржавого замка. Евгений Николаевич выскочил на крыльцо. Даша. Дарья Петровна. Что же сейчас будет? Ведь ничего и не было… Но было! В мыслях, в разглядывании двух юных тел. Он уже изменил Даше! Даже дважды… глазами.
— Здрасть, Дарь Петровна! — Выпалила от неожиданности Танька. Уж кого, кого, а её никак не ожидала увидеть. Подумать только! Евгений Николаевич с нашей историчкой!
— Что ты здесь делаешь? — строго произнесла Дарья Петровна, голос ее дрогнул, так как она уже внимательно осмотрела девушку с ног до головы, и наряд школьницы ей совсем не понравился.
— Мы занимаемся, Даш! Дарья Петровна… — заискивающе пролепетал Евгений Николаевич. Ух ты! Он боится. Ну надо же! Из-за его плеча выглянула Ленка.
— Чем занимаетесь? И с ней тоже? — голос Дарьи Петровны звенел перетянутой гитарной струной. Эти нотки в голосе, никогда не предвещали ничего хорошего.
Так вот она какая, важная встреча, куда рвался физик! С ней? Ха, ха. Ну и вкусы же у Вас, господин гусар! С Вами всё понятно.
— Мы уже закончили Дарь Петровна! И уже собирались уходить.
— Нет, уж, чего там, продолжайте… — прошипела Дарья Петровна задыхаясь от негодования и рывком, вихрем влетела в дом.
А как же! Вдруг там, в доме, предательские презервативы, смятая кровать или еще какая улика. Успокойтесь, Дарья Петровна, мы не ебёмся с презервативами, они такие скользкие и противные!
Дарья Петровна стремительно оббежала все комнаты, влетела в кабинет… За ней еле успевали девушки и услужливо сутулившийся Евгений Николаевич.
— Ну, ну. Занимались они… Чаи гоняют, а я жду в парке… Негодяй! — Она неожиданно размахнулась и заехала Евгению Петровичу ладонью по щеке. Пощечина. Да звонкая такая, без тренировки ни за что не высечь такой хлопок.
— Ой! — Девушки в страхе прижались друг к другу. Ничего себе! И он терпит? Да, дай ей в зубы, чтоб всю жизнь вставную челюсть носила. Сука!
Дарья Петровна состроила глубоко страдающую рожу и выбежала из дома, рванула ворота на себя, хлопнула так, словно из пушки пальнула. Евгений Николаевич, сделал порыв за ней. Ленка его спасла от позора, ухватив за руку.
— Постойте, Евгений Николаевич… Будьте мужчиной. Вы не видите чего она добивается? Она же хочет, чтобы Вы за ней бегали. .
Она держала его крепко за руку. Ладонь в ладонь. Пальцы медленно поползи между его пальцами, сплетаясь в замок. Он молчал, не отдернул руки. Его била мелкая нервная дрожь.
— Успокойтесь… — ворковала она цепко удерживая ладонь и пальцы на завоёванной позиции, — пойдемте в дом, Вам нужно успокоиться. Тань, закрой ворота на замок и пусть все вальсируют, сегодня, мимо этого дома, нахер.