Тут тетя Женя начала быстро надвигать кожицу на головку моего петушка, и вновь опускать ее вниз. Ощущения были непривычные, слегка дискомфортные, и я даже расстроился — ведь тетя обещала сделать мне приятно. Как вдруг я почувствовал, что словно от ее руки, дергающей мою письку, начинают исходить волны совершенно не ведомых ранее ощущений. И так это случилось лавинообразно, что я даже подумать ни о чем не успел, только помню, как я весь задрожал, в глазах появились искры, а сквозь мутнеющее сознание я увидел, как с кончика моего писуна брызнула большая тяжелая капля мутной белой слизи, и как сопля повисла на воротнике халата тети Жени. За ней, уже более слабым толчком вылетела вторая, которая приземлилась на внутреннюю сторону раздвинутой ляжки тетки. Остатки этой гадости пульсирующими толчками выплескивались на ее руку.
А тетя Женя не останавливалась, продолжая "доить" мою обмякшую писю. Волна наслаждения отступила, и теперь эти ее движения доставляли мне неприятные, болезненные ощущения. Да еще добавился стыд, от которого я боялся поднять на тетю глаза, думая, что та меня будет ругать за обгаженный халат и тело. Я отстранился назад.
"Понравилось?" — улыбаясь спросила меня тетя Женя, вытирая полотенцем свои руки, ляжку и халат. Похоже, что она не злилась на меня, а наоборот — была рада тому, что я обрызгал ее из собственной письки какой-то слизью. "Очень понравилось! — смущенно ответил я — Вот только что это такое у меня вытекло?" "Да не переживай ты. Просто ты сейчас "кончил" , а когда мужчина "кончает" , у него всегда изливается сперма. Ведь ты же у нас мужчина?" — голос у тети Жени был настолько ободряющим, что я и впрямь почувствовал гордость за свою принадлежность к мужскому полу. "Ну а теперь ты сделай мне приятно — потрогай у меня тут…" — сказала тетя Женя, раздвигая ноги еще шире.
Дважды меня просить об этом не пришлось, и я тут же протянул свою руку, погрузив пальцы в заросли волос между ее ног. О, как приятно и волнительно было от прикосновения к мягким и влажным складочкам ее письки! С огромным удовольствием я погружал свои пальцы в большую мокрую дырку, стремясь на ощупь узнать — что же там внутри. Тетя Женя глубоко задышала, а затем схватила мою ладонь и сильнее прижала к своей промежности, и начала двигать ей вверх — вниз. "Вот так, Сереженька, посильнее! Вот здесь…" — буквально простонала она, откинув свое тело назад. Я быстро понял, что от меня требовалось, и стал самозабвенно тереть ее щель.
Через какое-то время с тетей Женей стало твориться неладное: сначала она принялась в такт моим движениям быстро двигать всем тазом, затем она закусила нижнюю губу, сильно зажмурила глаза, от чего ее лицо стало каким-то страшным, а потом она совсем откинулась назад, и из ее груди вырвался протяжный стон. Честно говоря, мне было жутковато на это смотреть, но подсознательно я понимал, что ей было не больно, а наоборот — приятно, и она испытала примерно те же чувства, которые я испытал несколькими минутами ранее.
Первое, что сказала тетя Женя поднявшись: — "Ну, Сережка, так и знай — если ты обо всем этом матери расскажешь, то я точно повешусь!" В ту же секунду я вспомнил, как прошлой осенью в нашем подъезде повесился в собственном туалете дядя Боря, устав от скандалов с женой и сильной алкогольной зависимости. Это было кошмарное зрелище: обоссаный, с посиневшим и перекошенным лицом, обмякший сосед бесформенным кулем висел на ремне, привязанном к водопроводной трубе, и являлся для меня тогда олицетворением ужаса и смерти. Живо представив на его месте свою любимую тетю, я почти закричал: — "Нет, я никому не скажу! Клянусь! Никому!" Тетя Женя ничего не сказала, только улыбаясь поцеловала меня в щечку, и одернув халат ушла в баню. А я еще долго стоял посредине террасы со спущенными штанами и торчащей как кол писькой, обнюхивая свою руку, покрытую влагой из тетиной дырки.