– Тихо! Там кто-то идет? – зашептала Ракса, остановившись и старательно всматриваясь в темноту.
Тод остановился и резко оглянулся назад, постояв так с минутку, он повернулся к Раксе и, сдерживая дыхание произнес:
– Да нет там никого!
– Тод, а вдруг здесь кто-нибудь будет идти? Я боюсь! Мне всё время слышатся шаги, мне кажется, что за нами кто-то идет!
– Ракса, ну кто тут будет шляться ночью в этих зарослях, ну? Успокойся, пожалуйста. Мы здесь одни. – Тод притянул её к себе и обнял, – Не бойся дорогая, поёдем, тут два шага осталось.
Ракса пошла за Тодом, крепко взяв его за руку.
– Долго ещё идти? Здесь так темно, я не вижу, куда наступать даже. Тод, ну не беги ты.
– Здесь! – прервал Тод раксины жалобы.
– Иди за мной! – сказав это, Тод резко свернул с тропинки и, нагнувшись, полез куда-то в темные заросли. Ракса не поняла куда он её тащит. Она зажмурилась, чтобы листья не попали в глаза, и, почувствовав как ветки нехотя расступаются, неприятно шоркая по одежде Ракса куда-то пролезла. По крайней мере, вокруг казалось некая пустота.
– Ну вот, Раксюш, пришли! Я же говорил тебе, что тут клево ночью!
Ракса открыла глаза и поняла, что они находятся в неком подобии шалаша. Над их головой была широкая раскидистая ветвь, которая обломилась, даже не обломилась, а надломилась примерно метра два от земли и, нагнувшись, накрыла своими ветками это место как шатром. Излом этот был чем-то то ли обмотан, то ли сбит, Ракса не разобрала, но поняла, что его укрепили, сделав, таким образом, довольно уютное местечко здесь. Ветки, касавшиеся земли выполняли роль стен, а вход сюда был только в одном месте, и Тод знал его и ещё, что самое главное сверху была довольно большая брешь между ветками, в которую светила луна, создавая внутри шалаша легкую освещенность, её было вполне достаточно ночью, чтобы разглядеть друг друга. Надо заметить, что, подходя к шалашу, идешь под ветвями деревьев, которые свет луны не пропускают, поэтому там темно, и Ракса сначала не поняла куда они лезут. Её настороженность немножко утихла и теперь идея Тода придти сюда, показалась не такой уж плохой.
– Тод, как тут прикольно. А кто это сделал?
– Кто. Кто? Мать природа, я только, вон видишь, излом сбил, чтобы ветка окончательно не рухнула.
– А она крепко держится?
– Не боись, я сам проверял, и висел на ней, даже сверху залазил и прыгал. Ветка толстая, хрен её обломишь сам. Так что будь уверена!
– А сидеть здесь где? – оглянувшись вокруг и не заметив ничего похожего на стул, спросила Ракса.
– Это мы учли! – гордо сказал Тод, – Прошу вас, мадам.
С этими словами он отошел в сторону, и за ним оказалась старенькая скамейка. Он сделал движения руками, словно смахивает пыль и указал на сиденье.
– Мерси! – съехидничала Ракса, легонько присев, как это делали дамы в старину, изображая благодарность, – Она грязная наверно?!
– У нас все стерильно, – повторил смахивание пыли Тод и сел сам, – Иди на колени садись!
Устроившись на коленях Тода, Ракса нежно к нему прижалась и обвила его руками. В такие моменты Тод чувствовал себя настоящим защитником своей дамы сердца. Он придержал её за попу одной рукой, а другой обнял со спины, таким образом, несколько развернув к себе.
– Как хорошо! Так тепло с тобой!
– М-м-м, мне даже жарко немножко, – улыбнулся Тод, прижимая её к себе.
– Что это тут у тебя? – спросила Ракса, поерзав на коленях у Тода, – Что это здесь такое твердое?