— Приступай!
Елена Сергеевна усмехнулась испуганной Ане и перевернулась на живот. Потом стала раком, выставив свой анус на обозрение.
Аня неуклюже перебирая ногами подошла к ней. Она выглядела очень комично — худенькая, стройная девочка с непропорционально огромным, торчащим агрегатом промеж ног. Попка учительницы подрагивала от предвкушения. Елена Сергеевна обхватила себя за ягодицы и развела их в стороны — колечко сфинктера раскрылось, открыв взгляду раздолбанную дыру.
— Вдуй ей!
Аня неуверенно вставила головку страпона в задний проход Елены Сергеевны. Надавила. Член провалился внутрь объёмной задницы и Аня быстро высунула его. Фрикция получилась очень боязливой. Вторая — уже лучше.
Аня приободрилась, смахнула рукой слёзы, поправила волосы и принялась долбить очко своей учительницы. Та лишь постанывала от удовольствия. Аня положила ладошки на спину своей партнёрше и принялась помогать себе руками. Она вошла во вкус — принялась играть с частотой и скоростью фрикций. То резко засаживала искусственный член на полную глубину и задерживалась внутри на пару секунд, то дёргалась как кролик у самого "входа". Учительница теперь даже не стонала — скорее орала как гулящая кошка, сжав в кулаках простынь. По моим подсчётам она кончила раз пять за это время.
Наконец Аня вконец запыхалась — высунула член и глубоко задышала.
С тех пор мы каждый день после школы приходили домой к моей первой рабыне и Аня перенимала опыт у Лены. И мне представилась любопытная возможность сравнить психологию двух рабынь.
Елена в своё время прогнулась сразу — её личность буквально распалась под моим прессингом, осталась лишь маска тихони-училки. Внутри же физичка превратилась в простую биологическую машину для секса. Ей уже было плевать когда и с кем, было плевать на стыдливость. Прикажи я, и она бы пошла в школу голой, подставляя любую из своих дырочек каждому встречному мужику.
Она превратилась в животное.
С Аней было всё иначе. Я действовал более мягко (из-за родителей) , поэтому её характер изменился весьма причудливо. Она тоже превратилась в послушную давалку, но личность вполне сохранила. Кажется она воспринимала то, что оказалась в моей власти как некое безумное приключение. Словно я явился первооткрывателем запретных удовольствий в её серой и тихой жизни. Она вполне здраво рассудила, что если не может бороться со мной, и вынуждена подчиняться, то нужно хотя бы получать от этого удовольствие.
Думаю, что на каком-то уровне ей даже понравилось быть рабыней. Она служила мне из удовольствия, а не из-под палки, как Елена Сергеевна. Она словно хотела выяснить насколько глубоко может пасть её мораль. Наверное здесь опять сказалось строгое воспитание — она чересчур рано дорвалась до запретного плода. А может быть глубоко внутри в ней всегда жила шлюха и мазохистка? Не знаю. Но унижение и покорность она полюбила сразу.
Я стал заниматься сразу двумя рабынями — разыгрывал между ними лесбийские игры, играл с ними в дочки-матери и снимал всё на камеру, замазывая своё лицо.
Вскоре я стал расплачиваться моими покорными шлюшками за некоторые услуги. Ещё не окончив школу, я поступил в самый престижный ВУЗ страны, причём на бюджет. И это только потому, что моя Аня соблазнила ректора университета и позволила жестко оттрахать себя на заднем сидении его машины. Для неё это был её экзамен на покорность и она его сдала.
Я же, в своей обычной манере, сделал несколько первоклассных снимков, а потом при личной встрече огорошил господина ректора своими познаниями о его уголовно наказуемых потрахушках с несовершеннолетними.
Так я получил стипендию.
Потом были городские банки, где Елена Сергеевна уговаривала задроченных банковских клерков выдавать ей крупные кредиты, а взамен разрешала им себя ебать.
Секс — великая сила, если уметь им пользоваться. Фактически я грабил эти банки: ведь кредиты я возвращать не собирался. Только вместо оружия я использовал двух покорных секс-кукол.
Однако и мои забавы с новой, более юной, игрушкой продолжались недолго — скука брала своё. Когда и Аню перетрахала за деньги большая часть школы я окончательно пресытился своими рабынями. Пришлось думать, что с ними делать дальше. Ведь они уже жизни себе не представляли без меня, а мне стали в тягость. Во-первых я не рисковал больше с ними трахаться — неизвестно какую заразу они могли подцепить. А во-вторых скоро должен был вернуться отец, а это означало конец моей свободе.
Тогда я сошелся с одним кавказцем — Фариком — он занимался экспортом красивых славянок в восточные страны. Там девчонок то ли пристраивали в местные бордели, то ли снимали в особо грязной порнухе — я не сильно вникал в подробности.
В общем, этому кавказцу я и продал своих рабынь — Фарик очень удивился их покорности и умениям. За каждую я получил приличную сумму. За Аню заплатили больше, но и зрелую училку оторвали с руками.
Анну родители больше не видели. Елена Сергеевна тоже исчезла. Её квартиру я продал заранее, деньги оставил себе.
Обе моих шлюшки плакали, когда я продавал их — не хотели покидать меня. Но я был неумолим.
В конечном итоге, когда я сел подсчитывать свои прибыли, выяснилось мой карман потяжелел как минимум на триста тысяч долларов! Чистыми! За вычетом всех начальных расходов! В сумму вошли стоимость квартиры Елены Сергеевны, цена всего барахла, что я оттуда выгреб, плюс деньги за рабынь, банковские кредиты и деньги с порносайтов, куда я слил всё отснятое видео со своими шлюхами.
От своего эксперимента я ожидал только секса, а получил ещё и огромные бабки! Тогда я задумался: а не заняться ли этим профессионально? Поставить всё на широкую ногу, отладить до мелочей, обезопасить тылы, навести мосты с ментами… Разумеется попахивало и тюрьмой по статье "принуждение к проституции" , но я решил, что дело того стоит. Я верил в свой интеллект и способность выходить сухим из воды. На крайний случай я всегда могу исчезнуть, прихватив денежки.