— Звони ей.
Сперва я поговорил с Надеждой и Катериной. И вместе, и поврозь. Мне быстро удалось расположить их к себе. Возможно, этому способствовали рекомендации, наверняка данные Полиной. Я сразу обозначил свою роль палача в маске, которому нет никакого дела, кроме своих обязанностей.
Сразу же я прояснил для себя степень серьёзности ситуации. Лёня сделал множество селфи с места событий, заботливо удалил фотографии со всех своих устройств, сохранив их в сети, в укромном месте, которым редко пользовался. Он позабыл, что однажды пересылал Кате через эту сетевую папку большой файл и открыл тогда ей доступ. В свою очередь, Катерина, удаляя в сердцах все его контакты, нашла забытую ссылку с пометкой "Важно. Леонид" , машинально открыв которую, ахнула. Она успела сообразить скопировать фотографии себе. Поэтому с доказательной базой было всё в порядке. Что именно сделал с ней Лёня, Катя предпочитала умолчать до суда, но оба подростка были уверены, что в результате он сядет и надолго.
Когда первое смущение прошло, Катя предстала предо мной властной, уверенной в себе молодой прокуроршей, беспощадной к врагам государства и общества. Я угадал: отличница собиралась поступать на юридический.
Полина заставила Лёню сходить на поклон к Кате молить о прощении и помиловании. Но был полный провал. После этого их разговора с глазу на глаз Катерина гремела громом и метала молнии. Фирменная ухмылка сделала своё чёрное дело.
Последним мой разговор состоялся с преступником. Мы раньше виделись с ним несколько раз, но последний давно, когда он был ещё ребёнком. Ни тени раскаяния, даже сожаления. Виноват, казните, только не в тюрьму. Лучше кастрация. Ухмылка.
Я сказал ему, что не вижу никакого раскаяния в содеянном и поэтому он не должен надеется, что его накажут один раз и этим всё кончится. Нет, наказание закончится только тогда, когда мы все сочтём, что он получил ровно столько, сколько заслуживает. Это заметно лишило его самообладания, но не надолго. Можем кастрировать его хоть каждый день. Ухмылка.
Казнь была назначена на завтрашний субботний вечер. Я уехал домой, несмотря на говорящие взгляды Полины. Сослался, что нужно привести в порядок кое-какие дела, чтобы полностью освободиться на все выходные.
На следующий вечер собрание заседало в гостиной у Полины. Все были угрюмы и одеты буднично, за исключением Кати. В ослепительно белом платьице-тунике с изящным пояском она казалась прекрасной нимфой из древней сказки. На столе, за которым расположились взрослые дамы, стоял чай и блюдо домашних сладостей. Под столом валялась сумка, которую я набил до отказа всем, что только могло мне потребоваться в подобной ситуации. В центре комнаты я поставил широкую мягкую подставку для ног. Катерина и я, отказавшись от чая, присели на диван. Пока мы суетились, виновник торжества стоял спиной к нам у окна, заведя руки назад подобно арестанту.
— Подойди, — сказал я ему, когда все уселись.