— Пи-пи!!! — требовательно напомнил он.
Мать, смеясь, стянула с Юрки трусишки и, поднатужившись, усадила на горшок. Юрка, специально не мочившийся после школы, пустил звонкую струю. Мать присела на корточки рядом с ним и взволнованно сказала, поглаживая по голове.
— Писяй, маленький! Пись-пись! Пись-пись!
— Мамотька тозе пись-пись. — потребовал Юрка.
— Ой: как это… — изумилась мама.
Юрка укоризненно посмотрел на нее.
— Пись-пись! — с нажимом сказал он.
Мать с сомнением посмотрела на Юрку, потом вдруг удивленно хмыкнула.
— А ведь и правда! Мне же уже час как в туалет надо! Забыла на работе сходить, всю дорогу мучилась. Потом ты меня сбил.
Она решительно встала, задрала юбку и, одним движением сдернув колготы и трусики, присела на стульчак — Юрка успел разглядеть только бобрик волос на лобке.
Под мамой весело и мощно зажурчало, пахнуло маминым запахом. Юркин парень встрепенулся и уперся оголившейся залупкой в холодную стенку горшка. Юрка выпростал его наружу и сказал.
— Пипка толцит!
— Ой, и правда! — включаясь в игру, заботливо заговорила мать. — И что же нам теперь делать?
От ее наивно-беспомощного тона Юрка чуть не прыснул.
— Поделгать! — подавив смех, серьезно сказал он. — Будет молоцько!
Мать не выдержала и расхохоталась. Еще смеясь, она, оторвала кусок туалетной бумаги и как-то очень естественно просунув руку себе под живот, промокнула губки. Потом поднялась с унитаза, стряхнула с щиколоток трусики с колготами, отбросив их ногой к корзине для белья, подошла к Юрке, и, подхватив его под подмышки подняла с горшка.
— Ну, давай свое молочко! — мать подхватила его под коленки и, садясь обратно на унитаз, водрузила Юрку себе "на ручки".
Юрка, слегка покрутившись, удобно устроился на ее широко разведенных бедрах, и нетерпеливо забил задиком.
— Поделгать! Поделгать!
Мать, вдруг перестав смеяться и положив ладонь на его пах, слегка дрожащими пальцами обхватила Юркин стволик, и начала его нежно подергивать и поглаживать.
— Дай мне Пасеньку! — безапелляционно потребовал Юрка.
Мать нахмурилась:
— Что? Какую такую Пасеньку?
Тогда Юрка, не вступая в пререкания, потянул верх ее водолазку, оголяя живот и затянутую в гладкий бюстгальтер грудь.
— Юрка, ты что! — мать взволнованно задышала. — Ну Юрочка: я стесняюсь. .
— Сисю хоцю! Молоцько! — он подцепил пальцем чашку лифчика за верхний край и сильно потянул вниз.
Податливая ткань упруго сползла по коже, вывалив мамину сисю прямо к Юркиным губам.
Мать не сопротивлялась, только смотрела на Юркино лицо затуманившимся взглядом и напряженно вздрагивала.
Юрка по-хозяйски облизал прохладный сосок, втянул его в рот и нежно сжал губами.
— А-а-ах, — выдохнула мать.
Юрка стал сосать как его учила Вера — глубоко и нежно засасывая сосок и, мягко и мокро скользя губами, слегка выпуская его. Снова и снова. Сосок быстро затвердел и Юрка стал теребить его во рту языком.
— М-м-м, м-м-м! — мать, полуприкрыв глаза, чуть выгнулась в спине, запрокидывая голову.
Юрка поерзал попой, напоминая ей про ее обязанности, и мамина рука снова задвигалась, гоняя кожицу по Юркиному хуйке.
Продолжая сосать, он сдернул и другую чашку лифчика и стал гладить прохладную Грушеньку обратной стороной ладони — так было приятнее. Твердый сосок иногда попадал между его пальцами и Юрка, сжимая их, сильно оттягивал мамину сиську, пока сосок не выскальзывал и мягкая плоть не шлепалась о женский живот.