Сегодня вот фантазировал утром, что вот было бы здорово, чтобы учителя были не просто учителя, а, например — воспитатели. Не как в детском саду, а по-настоящему. Ну, то есть готовили бы детей к будущей жизни. Например, за учительницей бы закреплялось два-три мальчика, а за учителем две-три девочки, и каждая такая группа жила бы в отдельно квартире, или доме. Учитель бы и учил детей всем наукам, которые мы проходим в школе, и учил бы их любви, сексу, искусствам, всему-всему! Мальчики бы учились ухаживать за женщинами, ласкать их, доставлять им удовольствие и счастье, оберегать их здоровье. А девочки учились бы уважать и любить мужчин, делать всякие женские штуки, ну и все такое.
Вот было бы здорово! Я, например, посыпаюсь, а рядом вы. Такая теплая, мягкая, пахнете горько мятой. А забираюсь всем телом под вашу сорочку и бужу вас своими поцелуями, тыкаюсь в вас своим твердым:
Дальше фантазировать не получается. Вот если бы у меня была ваша фотография, где видно то, что обычно спрятано под одеждой — ваш плечи, животик, бедра, попочка, грудь, — тогда бы я стал самым счастливым мальчиком на земле.
Грустно, что это невозможно, и в реальной жизни мои фантазии никогда не воплотятся. С другой стороны, если бы они воплотились, то как бы я вас делил с другими воспитанниками??? Может и хорошо, что такое невозможно.
Надо прощаться. Можно мне вас поцеловать?
Целую вас, моя звездочка. Люблю вас.
Юра"
Юрка перечитал текст и скривился. Вот же сопли в сиропе! Потом решил не рисковать и отправил текст Вере на проверку.
Когда мама зашла в квартиру Юрка понял, что что-то не так. Под глазами у нее обозначились тени, лицо немного осунулось. Юрка крепко обнял ее.
— Что, мамочка? Что случилось?
— Похоже, малыш, придется нам повременить с нашими делами, — мама виновато вздохнула. — Они там прямо мясники какие-то в этой поликлинике. Разворотили мне все, пока спираль вставляли. Все болит внутри.
Юрка сочувственно гладил мать.
— Отпусти меня, сынок. Мне надо прилечь.
Мать умылась и ушла в спальню.
— Я закрою дверь? Хочу поспать немного, — извинилась она больным голосом, и Юрка чуть не расплакался от жалости к ней.
Делать было нечего. Юрка кое-как сделал уроки и ушел в кино. Он проболтался по развлекательному центру до позднего вечера, и когда вернулся, в доме стояла тишина. Юрка заглянул в спальню — мама, укрытая двумя одеялами, лежала на животе и посапывала во сне. Он прикрыл дверь.
Вот же гадство! Чтобы он, Юрочка, мог получать удовольствие, его самый близкий и родной человек должен вот так страдать!!! Неужто он когда-нибудь тоже так кого-нибудь будет любить, как мама любит его, Юрку?
В почте болталось только одно письмо. От Веры. В нем лаконично было написано "Ок!". Юрка из любопытства глянул — во сколько. Письмо пришло через четыре часа после того, как написал он. Юрка присвистнул — видимо у Веры дела с Леной продвигались полным ходом. Эту мысли подтверждала и приложенная фотография — голая Вера, довольно улыбаясь, развалилась на кресле, задрав одну ногу вверх, а другую широко отставив в сторону, а ей между ног зарылась лицом Лена, стоящая раком, которую ебали в два смычка Миша (снизу) , и худенький бледный мальчик, видимо Кот — его лицо Юрка уже когда-то видел на фото у Веры в компьютере (сверху) . Фото, понятно, сделала Булочка — ее на картинке не было.
Юрка со спокойной совестью отправил свой текст Белочке. Свернул все окна и, поразмыслив, не остаться ли в своей комнате, решил что нет. Надо осваивать новые рубежи. Назад хода нет.
Он, подготовившись ко сну, погасил везде свет и нырнул под одеяло к матери. Она очнулась, сонно обняла Юрку и попыталась нырнуть обратно в сон.
Но возбужденный Вериной фотографией Юрка, протиснул руку между их телами и пощекотал капюшончик ее клитора.
— Юрка, перестань! — сонно прошептала мать. — там все спит!
Юрка усилил натиск.
— У-у-у, какой противный мальчишка! — мать перевернулась на спину, увлекая за собой Юрку.
Распластавшись на ее животе меду разведенных ног он не сразу понял, что происходит.