Полина оплакивала потерянную девственность до самого вечера, и сама не заметила, как уснула. Всю ночь ей снилось, как её трахают — то Виктор, то Лёша или Кирилл, то симпатичные однокурсники, то сосед по лестничной площадке в городе, и даже один молодой профессор — все они наваливались на Полину, разводили в стороны её пышные ляжки и имели её, потому что её им отдали, подарили, одолжили, дали поиграть. Полина была современной, культурной и умной девушкой: идея, что её можно кому-то отдать или подарить была ей до сих пор чужда и нелепа. Но когда молодая женщина проснулась, она твёрдо знала две вещи — она хочет снова принадлежать мужчине и ей нравится ощущать себя… нет, не просто вещью, а ценной вещью, которую можно дарить. Лакомством. С этими мыслями она проходила весь следующий день.
Ближе к вечеру Полина вышла из дома и пошла искать Виктора — она примерно представляла, где он жил. Он встретил её на заднем крыльце своего дома.
— Смотри-ка, сама пришла, — сказал Виктор, кладя руку на пышное бедро девушки. — Зачем пришла, рассказывай.
Полина густо покраснела.
— Я… к тебе пришла…
— Я вижу, что не к Пушкину. Зачем? Что мне с тобой делать?
— Что хочешь… делай со мной, что хочешь, я на всё согласна, — нижняя губка девушки задрожала, мягкие белые руки нервно мяли подол летнего платья.
— На всё согласна, говоришь, — Виктор взял Полину под подбородок и посмотрел ей в глаза, — хорошо. В рот возьмёшь?
— Возьму, — сказала девушка, чувствуя, как влажнеет у неё между ног.
— В жопу дашь? — таким же равнодушным тоном осведомился Виктор.
— Не… знаю… м-может б-б-быть… — Полину трясло от страха, унижения и возбуждения, — если не очень больно…
— Юбку задери, — приказал Виктор, и Полина послушалась, открывая взгляду парня свои широкие белые бёдра.
— Трусы спусти, — велел Виктор, — и ноги раздвинь. Быстро!
Зажав подол платья подбородком, Полина спустила трусики почти до колен и расставила полные ноги. Виктор тут же запустил свою жёсткую руку в промежность девушки и стал мять и теребить её нежные половые губки и клитор.
Полина стояла, закрыв глаза от стыда, и судорожно дышала, пытаясь удержать рвущийся наружу стон. Её пальцы стискивали перила крыльца.
— Хватит, а то кончишь ещё, — усмехнулся Виктор, убирая руку, — весь дом мне перебудишь. Ты громко кончаешь, я помню. Понравилось тогда, на полянке?
— Витенька, милый, ты же знаешь, что понравилось, ну зачем ты меня мучаешь? — жалобно заговорила девушка. Платье её опустилось на место, но трусики всё ещё были приспущены. — Ты у меня первый мужчина, я ещё ни с кем, никогда…
— У, как заговорила, жопастая, — Виктор протянул руку и взял Полину за грудь, отчего девушка вновь застонала, — как пацанов дразнить, так ты первая.
— Витенька, они же меня тебе отдали… — объяснила Полина, — я теперь твоя.
— А, вот как, — усмехнулся солдат, расстёгивая брюки — ну давай тогда, становись на колени и соси.
Толстая девушка послушно опустилась на колени на твёрдые доски крыльца, и осторожно прикоснулась губами к члену Виктора, чуть поморщившись. Сложив губки бантиком, она принялась сосать, как будто хотела выпить что-то через член, как через трубочку.
— Не так, — Виктор легонько шлёпнул Полину по щеке. — Рот открой.
Член парня вошёл в маленький приоткрытый ротик Полины, заставив её надуть щёки. Виктор уже понял, что минет Полина делать не умеет, и стал просто трахать её в рот, придерживая рукой за затылок. Девушка давилась, пытаясь открыть рот пошире, из глаз её потекли слёзы, а изо рта — слюна. Виктор убрал руку с затылка Полины, дал ей немного отдышаться и снова засунул член в её покорно раскрытые губки.
— Языком давай работай, — велел солдат, — и слюней пусти как следует, а то опять буду в рот ебать, пока не задохнешься.