Он думал о том, что сейчас произойдёт. До сих пор он никогда не занимался ни с кем любовью, хотя, как и положено молодому жеребцу в его возрасте, иногда чувствовал что просто сходит с ума, от переполненности спермой и желания. В том что он хотя бы чуть-чуть гей, у него не было ни малейших сомнений с тех пор, как к нему впервые прижался в автобусе взрослый мужчина. Дело было летом при минимуме одежды и Ленька очень чётко ощущал сквозь тонкую ткань летних брюк, не дополненную даже трусами, как чей-то член медленно и сильно трётся о его ягодицы. Потом появилась и рука, которая начала его окровенно лапать. Тогда он осторожно оглянулся и увидел мужчину, которому было явно за сорок — лицо его выражало пренебрежение, скуку и похоть. Одной задницы ему показалось мало и он, пользуясь теснотой и давкой сначала начал щекотать Леньке ладони кончиками пальцев, а потом неожиданно взял за встопорщенный маленький член. Это было приятно до такой степени, что Лёнька едва не потерял сознание…
Однако на остановке его ждали друзья и мужчина, поняв это, за Лёнькой на выход уже не пошёл. Кстати, и случай этот был не единственный — наш мальчик после первого раза особенно полюбил ездить в автобусах и метро именно в часы пик…
Так что он уже был готов. Он подошёл к зеркалу, на котором стояла уйма пузырьков и всяких помад и мазей и выбрал себе помаду. Немного подкрасил пухлые губки и ещё чуть покрутился перед зеркалом. Своё собственное бельё — сатиновые семейные трусы и чёрную майку он одевать не стал. Тут на батарее висели мужские трусики "танга" и женские бикини — немного подумав Лёнька всё же взял мужские. Они только едва-едва прикрывали самые сладкие места, оставляя при этом достаточно простора для фантазий. Тут же висели женские чулочки с опояском — как они называются Лёнька не знал, но на всякий случай примерил и ему понравилось. Потом чулки он всё-таки снял, подумав о том, чтобы не оказаться смешным перед Сергеем Петровичем. Некоторое время он подумал ещё и закончил свой туалет золотистым халатом, длинной до середины бедра. Он уже думал выходить, когда дверь неожиданно открылась и на пороге появился сам Сергей Петрович:
— Ого! — сказал он, увидав, — да ты и в самом деле хорош. Сам всё понимаешь, без кнутов и пряников. Только ведь без этого не бывает…
Сергей Петрович по-хозяйски запустил правую руку за отворот халата, откинул полу и стал сильно мять Лёнькин сосок. Он ухитрялся доставлять одновременно удовольствие и боль, при этом глаза его по-прежнему смотрели на Лёньку с каким-то гипнотическим упоением, а полуоткрытые губы, приблизились к лёнькиным вплотную и, казалось, были готовы к поцелую.
А Ленька чувствовал, как его доят. Сначала он задышал, потом с губ его сам собой сорвался тихий стон. Тогда он сказал:
— Сергей Петрович, миленький, ну сделайте же со мной что-нибудь, а то ведь я больше не могу. Мне ведь всё равно как.
Только, пожалуйста, прямо сейчас. .
— Ну-ну, как ты заговорил. Ну конечно, ты с ума сходишь! Пошли. . Только я тебя ещё только начал раскручивать. Представляешь, что с тобой через часок будет?