— Где тебя этому научили? — в ответ Ксения что-то промычала. Потом она с трудом подползла с боку к Ольге, пытаясь положить ей в руки выпускной винт кляпа. Далеко не с первой попытке ей это удалось, так как заметно распухшие и посиневшие Олины руки ее тоже плохо слушались.
— Оля, по-моему, я его прикончила, но в доме могут быть сообщники. Поэтому отсюда я выходить не буду. Я попробую найти у него кусачки, чтобы освободить себе руки, а тебе руки и ноги. Ксения подошла к мертвому похитителю и видимым трудом, периодически падая в лужу его мочи, стала искать кусачки. Кусачек почему-то не было, но она нашла мобильник. Уровень сигнала в подвале был на грани приема. Ксения стала искать место в подвале, где все-таки можно было бы позвонить. К их счастью, она нашла такое место, позвонила спасателям, положив телефон на пол, и лежа, прижавшись к нему ухом, сказала:
— Нас двое, нас похитили и пытали. Где мы, мы не знаем, у меня связаны руки, а у Ольги — руки и ноги, освободится мы не можем. Похититель, похоже, мертв.
Ольга спросила:
— Ну, что найдут?
— Сказали, что когда подъедут, для уточнения координат перезвонят. Да, еще, Оля, так, на всякий случай, мы совершенно не знаем, кто он и почему он нас похитил.
— Ксюша, конечно не знаем.
Двадцать минут, пока спасатели и полиция разыскивали девушек, Ксения стояла около двери, на случай появления сообщника, готовая вырубить и его. Потом она вдруг села на пол и опускала вниз голову. Ольга окрикнула ее:
— Ксюша!
— Я здесь, Оля — отозвалась Ксения. — Я сейчас. — С этими словами Ксения с видимым трудом, опираясь спиной о стенку, встала.
Ольга не могла понять, как Ксения может все это терпеть. Наконец на телефон перезвонили и через 10 минут, взломав двери, появились полицейские и спасатели. Увидев картину, они присвистнули. Развязали им руки и ноги, тут же накрыли девушек куртками. Ольга увидела, что Ксения отключилась. В чувство ее привела только бригада скорой помощи. Из больницы их с Ольгой выписали, по их настойчивой просьбе, на следующий день. В холле больницы, когда они ждали такси, сидя на лавке с костылями в руках и перебинтованными ногами, Ольга спросила:
Ксюша, ты, что в спецназе служишь?
Ксения усмехнулась:
— Нет, что ты. У меня черный пояс по карате, третий дан. И еще я занимаюсь особой йогой, так, что я умею отключать свое сознание и блокировать боль. Поэтому когда он меня бил, я отключала сознание. Я когда мне нужно было его пришить — я отключала боль. Потом, правда, вырубилась по-настоящему, уже не было сил.
— Ксюша, ты же нас спасла от верной и мучительной гибели! — Ксения промолчала. А потом сказала:
— Если бы пульт подъемника был бы на пол-метра дальше и выше, то я сняться с крюка не смогла бы.
Оля несколько дней посидела на больничном. На работе сказала, что вылезала из ванной и случайно наступила двумя ногами на битое стекло.
Оля вспомнила, как Ксения ей сказала, что станок она уничтожила. Что когда она его видела, она вспоминала, как на ее глазах на подобном девайсе пытали Олю. И у нее возникало физическое ощущение боли, свои же страдания она вспоминала намного спокойнее. И относилась к ним, как сдаче экзамена в боевых условиях на владение телом и духом в сверх экстремальной ситуации, считая, что она экзамен сдала на "пять".
А вот на "экскурсию" в тайник они иногда ходят в таком же виде, нагишом, в шарнирных наручниках, замочной скважиной к локтям, "связанные одной цепью". И делают они это не из-за недоверия друг к другу, как первый раз, а просто потому, что так им больше нравится рассказывать друг другу, для чего нужен тот или иной девайс. Но на себе они испытывают только мягкие средства фиксации, не доставляющие больших неудобств.
Эпилог
— Саша?
— Оля?
— Саша, какими судьбами в наших краях? — с неподдельным интересом спросила Оля.
— Оля, я уже несколько лет, как не работаю в прежней фирме. Я перешел в холдинг, где довольно быстро стал директором по ИТ одной из крупных фирм. Сейчас у нас большой гос. контракт и ваша фирма является субподрядной организацией по некоторым работам. Я помню, что ты через несколько месяцев после событий ушла из нашей прежней фирмы. Я поначалу подумал, что это из-за того воскресенья, потом, правда, засомневался. Я, вроде, никому ничего не рассказывал, Марина подала заявление на увольнение на следующий день и тоже никому ничего не рассказывала.
— Саша, это правда, что вы с Мариной поженились?
Конечно, правда. А ты разве не знала об этом? По-моему, когда я появился с кольцом на руке, только ленивый не обсуждал это.
— Саша, это так, дежурный вопрос. Конечно, все это знали. Особенно после того, как ты по доверенности получал за Марину выходное пособие. Бухгалтерия растрезвонила эту новость всем. Они же видели твой паспорт. Я помню круглые глаза твоего Кости, когда я ему об этом сказала.
— А, Костя. Он потом долго у меня просил извинения за свои грязные высказывания в адрес Марины.
— А ты ему за высказывания в морду не дал? Мне, например всегда хотелось дать ему в его сальную рожу!
— Оля, с трудом удержался!
— Как у Марины дела?
— Хорошо. У нас две девочки, близняшки. Все говорят, что на Марину похожи. Марина работает. Очень довольна, что нашла себе интересную работу. Она даже после родов на работу вышла через три месяца, так как считала, что нужно закрыть проект. А у тебя как дела? Я тебя сразу не узнал. Ты выглядишь просто замечательно. Я бы даже сказал, что ты сильно похорошела. Честно, это не комплимент!
— Саша, я тоже нашла себе интересную работу. Я тут начальник международного отдела и про гос. контракт в курсе. Я просто не знала, что его будешь курировать именно ты. У меня тоже все в порядке. Сразу скажу, что замуж не вышла и не собираюсь, но у меня с этим все в порядке — с этими словами Оля с неким вызовом посмотрела на Сашу.