Мы зашли в море по грудь, и Злата поплыла. Я поплыл следом. Вода в Балтийском море не такая уж теплая. Моя пиписька остыла и немного сжалась. Потом Злата нырнула. И я тоже. Я больше смотрел на нее, чем на камни, а она нашла в гальке желто-коричневый камушек и всплыла наверх. Глубина здесь была ей по шейку, поэтому она встала на ноги. А я, все еще сдерживая дыхание, мог полюбоваться ею. Так близко я писю девочки еще никогда не видел. Мне хотелось потрогать ее и полизать, я даже проделал это мысленно, при этом моя пиписька опять надулась. Вдруг около Златиной стопы я увидел довольно крупный янтарь. Я схватил его и вынырнул, потому что уже сильно хотелось дышать.
— Смотри! — протянул я Злате камень.
— Уй, какой большой! — обрадовалась девочка и чмокнула меня в губы.
Мы еще раза три нырнули, и я вновь мог любоваться под водой телом моей Афродиты, так внезапно появившейся из морской пены. Потом мы оба замерзли и поплыли на берег. Когда мы выходили из воды, моя писька совсем сморщилась и втянулась чуть ли не вовнутрь. И яички втянулись. Злата мельком глянула и чуть не прыснула от смеха.
— Хи! Какая у тебя маленькая! Почти как моя.
Мне даже стало обидно. Я стеснялся показать ей, когда она была большая, а ее рассмешило то, что она теперь маленькая.
— Это от холодной воды. Сейчас она отогреется и снова станет большой.
— А совсем большой она у тебя делается?
— Делается. Только для этого мне надо на твою посмотреть.
— Ну, посмотри, — лукаво стрельнула глазками Злата и повернулась ко мне.
Я опустился на коленки и даже протянул пальчик, чтобы потрогать, но Злата отстранила мою руку.
— А вот этого не надо.
— Почему?
— Моя сестра говорит, что давать трогать можно только самому любимому человеку. А ты еще не мой любимый.
Тогда я, глядя на Златину писю, стал теребить свою. И она надулась до предела.
— Вот, смотри, — с гордостью произнес я, поднимаясь с колен.
— Ух ты! Вот это да! Здорово, я и не знала, что она так может увеличиться! Ты не обижайся, я не дразнилась, я просто поехидничала. Не обижаешься? Ну, пошли загорать.
Мы легли прямо на нагретый солнцем песок, потому что подстилки не было. Мы лежали рядом, оба на спине и искоса поглядывали друг на друга. У нее торчали вверх два соска, а у меня — моя палка. Конечно, это была еще не палка, еще не член взрослого мужчины, но уже и не детская писюлька.
— Мы раньше с сестрой там, на женском пляже купались, — говорила Злата. — Там можно было спокойно купаться голышом. Потом женский пляж перенесли на другое место, туда далеко ходить стало. Я пробовала купаться рядом со старым, но там противно — мальчишки все время подглядывают. Тогда я выбрала это место. Тут никогда никого не бывает. Лес кончается, начинаются дюны, пустыня, одним словом. А ты что, раньше не купался голышом?
— Не-а.
— А почему? Стеснялся?
— Не знаю.
— А моя сестра, ее Рита зовут, я тебя с ней познакомлю. Так вот, Рита говорит, что не надо стесняться. Все естественно. Неестественно, только когда подглядывают или пристально пялятся. Тогда противно. А так, ну что, мальчики — одни, девочки — другие, чего из этого секреты делать! Ну ладно, мне пора домой. Придешь завтра?
— Конечно, приду.
Ночью я ворочался и не мог уснуть. Я все видел перед собой Злату. Пиписька торчала, зудела и не давала мне заснуть. Я хотел, хоть это и вредно, позаниматься онанизмом, но как только я начинал теребить писю, кровать скрипела, а мы все спали в одной комнате. Поэтому я бросил это занятие. Зато ночью мне опять приснилась Злата, и опять все мои трусы стали мокрыми.
Я прискакал на наше место сразу после завтрака. Все-таки я влюбился, потому что ни минуты не мог прожить, не думая о Злате. Я ждал ее больше часа. Она пришла в коротком сарафанчике, такая милая, такая красивая. Мне страстно хотелось задушить ее в объятиях и расцеловать всю, от кончиков волос на голове до кончиков пальцев на ногах.
— Привет, — поздоровалась она. — Не купался еще?
— Нет, тебя ждал.
— Ну, пошли. Помоги мне расстегнуть сзади пуговку.
Я расстегнул пуговку и помог снять сарафанчик, под которым, естественно, ничего не было. Потом я сбросил с себя свою нехитрую одежду, и мы побежали в море. Сегодня оно было спокойное-спокойное, просто как Москва-река. Мы ныряли и искали янтарь. Я нашел два камушка с горошину, Злата обрадовалась. Потом мы бегали вдоль берега, гонялись друг за другом, и я ее поймал. И прижал к себе. И поцеловал в губы. Вернее чмокнул, по-настоящему целовать я не умел. Злата смотрела на меня каким-то удивленно-испуганным взглядом, широко раскрыв свои васильковые глаза.
— Я тебя люблю, — вдруг вырвалось у меня.
— А я — тебя, — услышал я из ее уст неожиданно для себя.