Среди предметов, которые я изучал на втором курсе моего любимого института, выделялась физика. Преподавала ее нам Нелли Николаевна Капранова, кандидат, между прочим, физико-математических наук. Как выяснилось позже, было ей тогда тридцать четыре года.
Преподавателя, который слишком суров со студентами, обычно называют "зверь". Так вот, ее мы звали в женском роде: "зверюга". Достаточно сказать, что на втором экзамене она поставила группе из двадцать одного человека семнадцать двоек. Пятерки получили двое (ее любимчики) , один — четверку и один — тройку. На первом экзамене цифры были примерно те же, точно не помню.
Ненавидели мы ее люто, она отвечала нам тем же. Мы сочиняли про нее злые стишки, писали на ее столе всякие гадости, и она, видимо, их читала. Требовала посещаемость, заглядывала в тетрадки, выгоняла с лекции за малейший шепот, придиралась по мелочам. Короче, наша ненависть была велика и взаимна.
И вот спустя четыре года мы с моими бывшими одногруппниками Славиком и Серегой сидели в кабаке и вдруг Серега толкнул меня локтем и спросил:
— Узнаешь?
Еще бы не узнать! Зверюга собственной персоной! За четыре года она сменила прическу, немного постарела, но в целом я сразу ощутил мороз по коже — так неприятны были воспоминания.
Видимо, она с несколькими своими подругами что-то отмечала. Мы стали прислушиваться и оказалось, что одна из них завтра повторно выходит замуж, а тут организовала девичник. Все дамочки были уже под порядочным градусом. Громко разговаривали, беспричинно смеялись, и выходя в туалет, натыкались на столы.
Глядя на пьяную Зверюгу, я испытывал что-то вроде злорадства: еще бы, застал строгую и придирчивую преподшу в компрометирующем положении. То соображение, что свое свободное время каждое проводит по-своему, я почему-то в расчет не принимал. И вообще я не мог представить себе, что она способна оказаться в таком неприглядном виде. Да и то, что у такой стервы могут быть подруги, тоже было неожиданностью.
— Интересно, — сказал я, — кто их по домам развозить будет?
Славик помолчал и, посмотрев на нас, произнес каким-то странным голосом:
— А давай мы ее домой отвезем?
— Что ты затеял? — спросил Серега (Славик был известным выдумщиком) .
Славик усмехнулся:
— А что? Она нам все равно ничего не сделает, а за двойки отыграемся.
— Как?
— Не знаю пока.
— Я пас, — сказал Серега.
— Очкуешь?
— Да нет, просто не хочу. Противная она, мне к ней даже приближаться впадлу.
В этот момент Зверюга, пошатываясь, встала из-за стола и направилась в туалет.
— А мне так ничего, — задумчиво произнес Славик, провожая ее взглядом.
Тут я словно посмотрел на Зверюгу другими глазами. Тогда она для меня была преподом, человеком, который в какой-то степени решает мою судьбу. Теперь же она была просто женщиной, и я заметил ее неплохую, несколько долговязую фигуру, большую грудь, симпатичное, хотя чуть потасканное, лицо.
Она, кстати, всегда одевалась очень строго: высокий воротник, длинная юбка или брюки, полное отсутствие косметики. То есть она делала все, чтобы мы не могли воспринимать ее как женщину.
Сейчас, между прочим, она тоже была в серой макси и плотной белой сорочке, разве что расстегнула пуговицу.
— Ты в деле? — посмотрел на меня Славик.
— Да, — сказал я, предвкушая что-то захватывающее и новое.
— Серега, последний шанс.
— Говорю же, я пас.
— Тогда так. Мы после кабака поехали к тебе и всю ночь дулись в преферанс. Кто бы ни спросил, понял?
— Понял. Только вы мне потом все расскажете.
— Заметано.
Через полчасика дамы стали постепенно расползаться. Когда она вышла, мы пристроились следом. Как и предполагалось, она встала на тротуаре и стала ловить машину. Тут Славик как бы случайно увидел ее:
— Здравствуйте, Нелли Николаевна!
Она посмотрела на него пьяными глазами и, оглядев с ног до головы, пробормотала:
— А вы кто?
— Я один из ваших студентов. Кузнецов, не помните? Вы у нас физику вели.
Славик назвал другую фамилию, вот молодец! А если потом вспомнит, что это был какой-то Кузнецов, долго будет его по спискам искать…