Виктор отвернулся на другой бок к прикроватному красивому белому с бокалом вина и кубинских сигар столику – "К черту все, к черту!"
И вскоре крепко заснул.
***
Двадцатилетняя Герда сидела на самом краешке большой купальной ванны в туалетной комнате яхты, поправляя себе прическу. После бурно проведенной ночи с Виком, она приводила себя в порядок и была одета в домашний легкий черный женский халатик. Она только, что помылась, и еще с влажными волосами сидела и прихорашивалась в этой комнате.
В дверях торчал сам ее любовник и бойфренд лет, тоже двадцати Вик.
– Ты будешь, и здесь еще торчать? – приподняв свою черную тонкую одну бровь и посмотрев играючи, проговорила мягким языком Герда – Неужели еще не все получил этой ночью?
– Я люблю тебя, Герда – произнес Вик, медленно от дверей приближаясь к Герде.
– Я это знаю, Вики – снова произнесла ему Герда – Но, это не значит, что нужно входить в туалет, когда там женщина. Это не этично, и просто не красиво.
– Ой! Ой! Ой! – произнес заигрывающее ласково и мягко Вик подружке – Прости меня, Герда – проговорил ей нежно Вик. Тоже приподняв свою черную синеглазого брюнета бровь – Но, я не могу оторваться от тебя сейчас. Ты моя самая любимая девушка на этой космической посудине. Я просто, не могу без тебя, и все тут, любовь моя. Я люблю тебя, Герда – пролепетал он ей снова в ответ, и вошел в туалетную комнату туристической яхты.
Вик уже смелее вошел в туалетную комнату, и подошел к одному из больших зеркал, и посмотрел на себя в таком же домашнем длинном халате. Он приблизил свое лицо к зеркалу и посмотрел на себя вблизи.
– Тебе просто нужна еще мама, Вики – произнесла ему также, ласково и, улыбаясь Герда – Тебя просто, тянет к заботливым о тебе женщинам.
– Мама – произнес Вик – Мама, говоришь. Мне не нужна сейчас мама – он, недовольно произнес Герде – Мне нужно только ты, любимая моя Герда. И мои и твои друзья Лаки и Кармела.
– Прости меня, Вики – произнесла, виновато делая выражение своего миленького девичьего смугленького чернобрового брюнетки лица Герда – Я не собиралась тебя обидеть милый мой. Прости – она мигнула ему приветливо и играючи по очереди обоими красивыми карими, почти, черными глазками под вверх, вздернутыми тонкими черными бровями. А Вик практически подошел к ней. И прижался своими голыми мужскими без штанов ногами, и хозяйством в узких тельного цвета плавках молодого двадцатилетнего парня к ее, таким же смуглым, как и личико ногам. Он вообще был раздет, почти до полной мальчишеской ногаты, и сверкал своими подкачанными спортивными сильными мускулами в зеркалах туалетной комнаты "Зенобии" перед своей красивой любовницей Гердой.
– Эта долгая заморозка, это просто, какое-то чудо, Герда – произнес он ей – Уснул и раз, ты уже, где-то далеко-далеко от земли, когда проснулся.
– Я сейчас думаю, Вики – произнесла Герда, поправляя свою прическу, и не спуская с Вика влюбленных и жаждущих с ним снова секса девичьих черных, как бескрайний космос глаз – Это ничего, что нас родители, так вот отпустили?
– Да, они и сами еще хоть куда. Еще молоды. И хотят подразвлечься. И им не до нас сейчас – произнес Вик – И они думаю, о нас даже не думают. У них у самих по путевке на Альдебаране отдых. И я просто уверен о нас даже забыли. Вик сбросил с себя тот длинный халат и практически нагой в одних тоненьких узких плавках приблизился к любимой Герде.
– Не говори так о родителях, Вик – произнесла критично, но ласково своему любовнику Герда, любовно смотря на Вика – Я никогда так о своей маме и папе не говорю.
– Ни знаю, как у тебя, любимая моя Герда – Вик потерся снова торчащим возбужденным своим молодого парня членом в натянутых туго на его бедра ног, задницу и волосатый лобок плавках. О колено ноги своей звездной теперь подруги. И положив руку на то голое колено любимой, пальцами сдавливая, массажировал ей само колено и бедро полной девичьей ноги – Но, им до меня на самом деле, дела сейчас нет. Мама вообще обо мне мало, когда-либо думала, Герда. Я сам себе был всегда больше всего предоставлен, любимая. И ты у меня единственная, кто думает больше всех обо мне, и заботиться, почти, как мама.
*****
– Все-таки, не надо было вас размораживать до самого подлета к заданной точки маршрута – проворчал он, в лицо девятнадцатилетней попрыгушке и болтушке Кармеле. Одетой, в цветную режущую глаза капитана разномастную одежду. И, такие же, ворохом надетые по всему ее телу, руках, голове и ушах украшениях. С чудоковатой не определенного вида прической.
– Что уже прибыли, капитан?! – прокричала она в лицо ему – Уже можно собираться на инопланетный пляж?!
К ней подскочила такая же прыткая подружка Герда. Голоногая и загоревшая, смуглянка брюнетка. В коротком халатике. И в легком летнем обтягивающим фигуру спортивном костюме, дружок Лаки.
– Капитан! Скоро высадка на какой-нибудь планете?! – поинтересовалась чуть, уже по спокойнее и спокойным более сдержанным, и не таким громким, как у Кармелы голосом она.
– Как только найдем подходящую планету. Тогда и высадка будет вам – он нервно отшатнулся от обеих прыгающих на одном месте подружек – Думал, криогеника, вас сделает, чуть спокойнее, и смирнее.
Капитан Колмар, оставив скакать от нетерпения на месте перед собой двух закадычных подружек, пошел быстро в свою каюту. И, повернувшись громко, чтобы те его услышали, добавил – И не вздумайте соваться, куда не следует на нашем корабле! – он громко им прокричал стоя на месте, и повернувшись к ним – И, передайте старшему своему Вику это!
Миллиардер из Майами