— Мне, знаешь, показалось… или привиделось… или… черт его знает, каким это словом назвать…
— Знаю, — перебили ее подруга, — не мучайся. — По всему ее виду было ясно, что она думает о том же самом.
— И кому такое могло только в голову прийти?! — с ложным возмущением спросила Оксана.
Жанна улыбнулась, в ее глазах отразилось хмурое и низкое дождливое небо, и тихо ответила:
— Мне тоже бы хотелось продолжить…
*****
— Ну да, снова на работу и к грязной посуде. Хоть бы сказали, что там у них за результаты, а то "сроки сокращаются" и все тут. Впрочем какая разница. Домой так домой. Надо это дело отметить. А ну-ка стол, тащи уже чего-нибудь горячительное.
Столик послушно убрался и появился через минуту с изящной бутылкой без этикетки и двумя хрустальными бокалами. Подруги устроились друг напротив друга на кровати. Напиток оказался удивительно вкусным, слегка газированным, но совсем не крепким.
— Ну вот даже вино тут дают без градусов, — пожаловалась Оксана, — хотя у меня такое ощущение странное, будто внутри разливается что-то горячее.
— Ты знаешь, я тоже чувствую, — Жанна прислушалась к собственным ощущениям, — может нас чем-нибудь траванули? Хотя какой смысл? Наверное, знаешь, это потому что ты заказала "горячительного", вот нас и "согрели".
Жанна растянулась на кровати, и подруга последовала ее примеру. Обе закрыли глаза, явно ощущая как по их телам разливается удивительно приятное тепло. Первой молчание прервала Оксана:
— Я не знаю, что это был за напиток такой, — она сделала длинную паузу, — но у меня такое ощущение, — снова пауза, — такое ощущение, что я ужасно… хочу — слово "хочу" было произнесено почти совсем не слышно.
Жанна молчала. Она лежала на спине с закрытыми глазами, и если б не слегка учащенное дыхание, можно было подумать, что она спит.
— Нет, таких напитков лучше на ночь не принимать, — наконец сказала она и отвернулась от подруги, повернувшись на бок.
Она мучительно пыталась уснуть, но в голове вставали одна за другой самые разнообразные картины, одна эротичнее другой. Прошло, наверное, около четверти часа, когда до нее донесся шепот:
— Ты спишь?
"Да, уснешь тут", — подумала Жанна про себя, но вслух ничего не сказала.
Она услышала, как подруга еле слышно вздохнула. Потом еще раз. И еще. Жанна вся превратилась в слух — за ее спиной происходило какое-то легкое движение. Она подавила в себе желание резко обернуться. "Пусть думает, что я сплю", — и она нарочито громко стала имитировать размеренное дыхание только что уснувшего человека. Легкие звуки за ее спиной приобретали все более и более явственные очертания. Вот ладонь, медленно скользящая по животу. Вот легонько щелкнул сустав пальчика, сжимающего грудь. Вот снова ладошка, плавно движущееся по ноге. И словно звук маленькой капельки, упавшей на ровную поверхность воды. И глубокий, но не громкий вздох. Жанна почувствовала, как ее ноги непроизвольно сжались. "Боже, это невозможно спокойно терпеть". Ее рука заскользила вниз и нашла горячую и жаждущую точечку. То что происходило с Оксаной не вызывало больше никаких сомнений. Она, казалось, совсем забыла о своей подруге, и звуки ее движений становились все более и более явными и интенсивными. Она тихонько стонала. Жанна не стала больше сдерживать себя и почувствовала, как ее пальчик движется по кругу все быстрее и быстрее…
Два глубоких вздоха-стона прозвучали практически одновременно. Затем — сразу тишина. И сон.
6.
На следующий день обе сделали вид, будто бы ничего не случилось. Только к вечеру, уже ложась спать Оксана сказала:
— Ну сегодня никаких горячительных напитков.
Жанна решила немножко поехидничать:
— Да? Это почему же?
Оксана сделала круглые глаза:
— Ты что серьезно?!
— Да нет, конечно же, просто вредничаю. Впрочем, у тебя такой вид, что сразу пропадает охота шутить на эту тему, — она посмотрела на подругу, глаза которой тут же приняли свою обычную хитровато-ироничную форму.
— Можно подумать, что для тебя нет ничего необычного в том, чтобы делать, — Оксана подыскивала подходящие слова, — делать некоторые вещи, когда рядом кто-то находится.
— Да в нашем теперешнем положении уже не знаешь, что обычное, а что необычное, — расплывчато ответила Жанна.
— Интересно, а когда нас вернут обратно, мы чего-нибудь помнить-то будем? Или может сотрут у нас все из памяти, как будто ничего и не было…
— А ты бы этого хотела?
— Даже не знаю. Нет, наверное. А ты?
— Чтобы с моими мозгами обращались, как с магнитофоном: захотели — записали что-то, захотели — стерли? Нет уж… Мне больше нравиться самой распоряжаться собственной головой. — при этом Жанна сладко зевнула, и разговор как-то сам собой оборвался.
Оксана закрыла глаза и попыталась заснуть, но сон никак не шел. Жанна тоже ворочалась за ее спиной, и через некоторое время Оксана поймала себя на мысли, что прислушивается к движениям подруги и к ее дыханию. "Ну это просто ненормальность какая-то", — подумала она и повернулась к Жанне лицом. Та лежала на спине с открытыми глазами.
— Ну ты чего не спишь? — Оксана постаралась, чтобы вопрос прозвучал как можно мягче.
— Не знаю. Не спится. Лежу вот, думаю о всяком разном.
— О чем?
— Я же сказала — о разном.
— И о вчерашнем вечере?
— И о вчерашнем вечере тоже.
— Да? И что же?
— В каком смысле? — не поняла Жанна.
— Что о вчерашнем вечере думаешь?
— Да ничего особенного. Напиток этот странный вспоминаю. И еще, что организм по-дурацки так устроен: не живешь какое-то время нормальной жизнью — привыкаешь, и совсем почти даже не хочется. Стоит же один раз чего-то такое себе позволить — и потом в течении нескольких дней желания в тебе все бродят и бродят.
— Ну это не только у тебя так… — Оксана томно вздохнула.
Помолчали.
— Ну и чего делать будем? — в глазах Жанны горел огонек сомнения.
— Может разойдемся по разным углам, чтобы не смущать друг друга? — неуверенно предложила Оксана, — Хотя тут разойтись-то особенно и некуда…
— Нет, со своими желаниями надо бороться, — Жанна поднялась с кровати, — пойду-ка я обольюсь немножко водичкой, может полегчает, — и она направилась в сторону ванной.
Полилась вода. Оксана видела через прозрачную перегородку, как подруга, устроившись полулежа в ванной и взяв в руки душ, поливает себе шею и плечи. Звук падающей на тело воды слышался настолько близко, что Оксана закрыла глаза и словно почувствовала на себе упругую горячую струю душа. Вот она направляет ее на грудь. Потом на живот. Снова на грудь и затем снова на живот. Вода приятно щекочет, и в стороны разлетаются тысячи маленьких водяных пылинок. Струя душа опускается еще ниже, и через мгновенье она вздрагивает от того сладостного ощущения, которое мгновенно наполняет все ее существо. "Господи, опять я о том же" — Оксана попыталась стряхнуть с себя охватившее ее чувство, открыла глаза и посмотрела в строну подруги. Жанна все так же полулежала в ванной, только голова ее чуть запрокинулась назад. Глаза закрыты, колени полусогнуты и струя душа теряется где-то между ними…
Оксана потихонечку встала с кровати и, стараясь не шуметь, направилась в ванную. Она встала напротив подруги, не в силах оторвать взгляд от представшей ее взору картины. Левая рука Жанны, крепко сжав душ, совершала едва уловимые медленные движения: вверх-вниз, по кругу, вверх-вниз. Правая рука лежала на животе и ее пальчики слегка как бы подтягивали его вверх.
У Оксаны перехватило дыхание. Она неслышно, боясь побеспокоить подругу, поставила одну ногу на край ванной. Руки ее сами собой заскользили по телу все ниже и ниже, одна — по животу, другая — по спине. Наконец пальцы ее рук встретились — горячие и влажные — и задвигались, унося рассудок куда-то в расплывающуюся сладкую бесконечность.
Жанна на секунду приоткрыла глаза, затуманенные взгляды подруг встретились, но остановиться уже не было никакой возможности…
…Примерно через четверть часа, уставшие и обессиленные, они спали сладким глубоким сном.
7.
Вечером следующего дня на столике снова была обнаружена металлическая пластинка с надписью "Скоро домой. Готовьтесь." При этом было совершенно непонятно, являлось ли это лишь напоминанием, или сроки "эксперимента" снова по непонятным причинам сокращались. К чему нужно было готовиться тоже было абсолютно неясно.
В течении всего дня по взаимной молчаливой договоренности на обсуждение случившегося в ванной было наложено вето, но оказавшись вечером в постели рядом друг с другом, разговора на эту тему было явно не избежать. Жанна начала без всякой подготовки:
— Мы с тобой извращенки, да?
Оксана улыбнулась:
— Тут как будто специально все подстроено — друг от друга просто некуда деться. Я думаю, что когда очень хочется, не надо себе слишком часто в этом отказывать. Вернемся вот домой, и все встанет на свои места. Найдем себе кучу оправданий — необычность обстановки, напитки там всякие непонятные… Не думаю, что во мне или в тебе что-то уж прямо так сильно изменилось. А "самостоятельные упражнения" я извращением абсолютно не считаю, я и дома иногда это делаю, довольно редко правда. Да и ты, наверное, не занимаешься этим каждый день… — взгляд Оксаны стал пристальным, и видя, что подруга промолчала, добавила, — Или с тобой это часто происходит?
— От любопытства кошка сдохла, — ответила Жанна, цитируя Мэри Поппинз.
Оксана продолжала изложение своей концепции извращенности:
— Или, скажем, если б на моем месте мужчина был, и тоже самое бы с тобой произошло, тогда точно таким вопросом надо было бы задаться. Могу себе представить — вместо нормальных "отношений" — такое… Брр! Мужчина — это же так не эстетично!
— Ты так в этом уверена?
Глаза Оксаны приобрели круглую форму:
— А что, с тобой такое было когда-нибудь?! — ее так и распирало от любопытства.
— Ну я, допустим, по видику видела, — спокойно ответила Жанна, — и на это меня подействовало очень даже возбуждающе, — ей почему-то было приятно немного шокировать подругу.
Оксана не нашла ничего лучшего, как сделать вид, что пропустила реплику мимо ушей, хотя было очевидно, что сюжет ей явно запал в душу. Помолчав немного, она продолжила:
— И еще об извращениях: мы же не занимаемся любовью друг с другом…
— Вообще то меня женщины никогда особенно не привлекали, — Жанна наблюдала за реакцией подруги, — а тебя?