Он Андрей был освещен луной в том окне. И видел, как свет проникал сквозь него в ту комнату и выделял его силуэтом плечи, руки всего желтым своим ярким светом в этой ночной темной комнате.
Андрей обернулся, чувствуя еще кое-кого в этой комнате. Чье-то рядом присутствие и он обернулся и увидел огромного льва. Льва лежащего на большом кубе. Или скорее подиуме и тоже, освещенного, той желтой яркой луной.
Он сначала напугался, но потом вдруг испуг прошел, и появилось чувство некой родственности и защищенности. Словно это кто-то был ему из близких, близких, которых он не знал, но ощущал сейчас и тот лев охранял его в той комнате.
Андрей подошел к нему осторожно и не спеша и погладил по его золотистой гриве на шее и голове. Лев замурлыкал громко как домашняя кошка ему в знак приветствия и благодарности с чувством своего близкого расположения. И Андрею стало так хорошо, как не было никогда.
Лев был просто огромен. Намного крупнее живого обычного льва. Таким был, наверное, в свое древнее время, по величине только древний пещерный живой лев.
Андрей прильнул лицом и головой к его гриве и почувствовал запах его тела. Тела совершенно не зверя. Тела кого-то совершенно ему неизвестного и очень доброго.
Андрей вдруг снова вспомнил маму и заплакал в гриву льва и увидел храмы. Небесные храмы в солнечном свету. И он стоял на ступенях одного из них и смотрел теперь вперед, туда, где была высоченная колоннада и длинная лестница, которая шла прямо туда по искрящимся светом облакам с миллионом белых из мрамора ступеней. И он пошел вверх по ним, даже точнее полетел над самыми ступенями, развивая белой ангельской одеждой.
Весь в золотых, как женщина украшениях, исписанных какими то загадочными в иероглифах письменами. И с белыми светящимися на ярком среди белых облаков горящего жарким огнем солнца волосами. Он чувствует, как приподнявшись, раскрылись у него крылья за спиной. Большие крылья ангела, похожие на птичьи, с оперением и светящиеся астральным светом, и он влетел в один из Небесных каменных мраморных храмов. И там были все.
Все и только, похоже, ждали его. Все стояли полукругом к нему, и когда он к ним подлетел, они замкнули свой круг и взялись за руки и пошли по кругу.
Ангелы что-то поют, но он их не понимает. Они такие же, как он, в белых длинных одеждах и с длинными волосами. Они смотрят на него, а он на них и он счастлив как никогда.
Это нельзя передать словами или даже описать все в письменном виде. Это было как в некоей сказке. В сказке, в которую он Андрей Сурганов внезапно попал. Он чувствовал в себе живое инфернальное существо, которое жило в нем. И не одно. Целых три. Еще, тогда, когда первый раз познакомился с Изуфуилью.
Одно существо управляло его разумом, и было злое. Второе было женщиной. Демонической женщиной. Которая, приходила к нему спящему время от времени ночами. И он занимался с ней сексом. Это и была Изуфуиль. И наконец, третье, ангел. То, кем он сейчас был и залетел на облака. Небесные облака. Ангел, меняющий свои облики. И меняющий, облики во снах Сурганова Андрея. От всяких животных до черных крылатых драконов.
Он тогда залетел выше обычного. Его ментал проскочил нижние миры и поднялся выше. И этот его защитник лев сделал это. А может это он и был сам? Со стороны? Но Небесные храмы! Это напоминание ему, откуда он был сброшен.
И он снова в мире боли страданий. Он, теперь уже тем ангелом идет по сухой на вид, словно неживой земле. Выходя из какого-то дремучего шевелящего ветвями и стволами черного леса, и видит железнодорожную насыпь и на ней на рельсах стоят две железнодорожные цистерны. В стороне что-то похожее на заброшенный с высокими трубами и бетонным забором какой-то мертвый и не живой завод. Он подымается, развивая черными по воздуху длинными волосами и своей черной ангельской одеждой, размахивая черными, теперь похожими на птичьи крыльями, и подлетает к той насыпи.
Зачем и откуда это все? Ему совершенно непонятно, но он одним ударом взмаха своей правой руки сносит эти многотонные нефтеналивные цистерны, словно, они ничего не весят и они отлетают в стороны.
Это просто было препятствие и не более. И насыпь разлетается вся по сторонам, и он проходит через эти руины и выходит к большому с неподвижной водой озеру. Здесь же крутиться какая-то детская круглая вокруг своей оси, громко скрипя в гробовой тишине, пустая карусель. Вокруг торчит прутьями арматура и валяется ржавое железо. И никого вокруг, ни живой души, ни призрака, только он, и это озеро, и рядом с берегом в его воде камыши. Он стоит, прямо на самом берегу этого пока пустого на фоне в отдалении черных гор озера.
— "Странный какой-то сон" — думает во сне Андрей, и протягивает вперед свои в золотых перстнях и исписанных странными иероглифическими письменами браслетах руки. И трясется земля и из того глубокого огромного озера. В бурлящей его черной воде, подымается огромное дерево. Широченное стволом и корявое. С огромными кривыми ветвями. Без листьев и коры, и вскоре превращается в черный огромный дворец из камня и металла. И все меняется вокруг и меняется весь сон. Все лишнее исчезает и только остается это озеро и дворец. Словно убирается вся закрывающая его от посторонних глаз маскировка. И он Сурганов Андрей черным тем ангелом парит над гладью озерной, темной, почти черной воды летит к тому огромному из камня и железа странного вида дворцу. Летит к его входным идущим в самую воду ступеням и видит ее. Ту, что любит его и приходит к нему иногда ночами, и он занимается с ней любовью. Вполне реальная и живая. Та, которая правит теперь этим миром. Миром за гранью живого человеческого мира.
*****
***
— Вы говорите, что там просто гость — произнесла Климова, снова беседуя с Андреем Сургановым. И не сводя с него внимательных и завороженных его томных взглядом синих глаз — Что они вас просто там не трогают. Те черные с черными глазами — Вы говорите, они нуждаются по каким-то непонятным причинам именно в вас.