Сестрёнка показала, куда идти. От автостанции вела длинная-длинная улица, с одноэтажными домами по сторонам и с заборами, за которыми росли деревья. Пейзаж был сельский, непривычный для меня.
— А я думала, под дождь попадём, — весело сказала Маринка, шагая рядом. — Пока сидела тебя ждала, всё залило, ребята на станцию бежали, промокли все.
— Сильный дождь был? — спросила я. — Ты вон сухая вся.
— Я под козырёчком сидела, — хохотнула Маринка. — А тут прямо заливало. Вон грязь какая.
Тут только я стала смотреть под ноги и увидела, что под ногами вместо земли серо-коричневая жижа. Бли-и-ин! Забыла совсем, что это село, дороги тут ужас какие.
Я посмотрела под ноги Маринки. Она бодро шагала в своих сланцах. Ноги у неё были загорелые, пяточки — чуть шершавые и грубоватые. Ногти — аккуратно подстриженные, но не накрашенные, как и на руках. От грязи сланцы совершенно не спасали. У Маринки уже и грязь забралась внутрь сланцев, и сами пальчики были грязные. А я шла на танкетке и думала о том, что сейчас бы на навернуться и не вляпаться в какую-нибудь особенно глубокую грязную лужу. Уже на полсантиметра платформа точно была в грязи.
Навстречу прошла какая-то согбенная бабулька, Маринка с ней поздоровалась. Проехала навстречу нам машина, старая и задрипанная, вроде "жигули". А потом я увидела, что машина за собой оставляет мокрый след и прямо впереди огромная лужа, не обойти никак. Глубокая такая, мутная, от одного забора до другого. Я остановилась.
— Маринка! — отчаянно сказала я, прервав её рассказ про новый сериал.
Сестрёнка посмотрела на меня:
— Чего?
Я показала на лужу, потом себе на ноги:
— Туфли новые, Маринка. Жа-алко в грязь такую. Никак обойти нельзя?
— Обойти? — удивилась сестрёнка. А потом хохотнула своим озорным смехом: — Да зачем обходить? Ты разуйся и босиком иди. Тепло же, не простудишься.
— Босиком? — оторопела я. Да, представьте, тогда я не то что ФФ не была, я вообще босиком ходила только по коврику в ванной и по пляжу на море. А тут: разуться прямо посреди улицы и босиком идти, на виду у всех?
— Ну тут же нельзя, Маринка, — растерянно сказала я. — Мы ведь не дома даже. И люди вон вокруг:
— Да ну и что? Зато туфли не запачкаешь, — улыбнулась сестрёнка. — Да давай! Ник, ну ты чего? Стесняешься, что ли?