Я опять упал на колени. Госпожа поставила ногу мне на голову и начала давить на нее. Затем ухмыльнулась и сказала:
— Ладно, разрешаю встать и готовить.
Я был в одном ошейнике и переднике. Госпожа рассматривала меня с ухмылкой. Затем она взяла лопатку для готовки и шлепнула ей мне по ягодицам. Они еще не успели опомниться после предыдущей экзекуции, поэтому даже этот шлепок был болезненным. Я продолжал готовить, мой член опять стоял как каменный. Госпожа, улыбаясь, взяла мою мошонку в руку. Потом она резко отдернула ее вниз и крикнула:
— Живо встал раком!
Она опять схватила мои яйца:
— Это что такое? Почему такие маленькие? Ты дрочил без спросу? А?
— Да, солнцеподобная Госпожа… — Я вынужден был сказать это, хотя я не мастурбировал, но говорить "нет" мне больше не хотелось.
— Молодец! За честность я тебя не сильно накажу.
Она начинала сдавливать мошонку все сильнее. Появились пограничные ощущения, когда еще приятно, но начинает становиться больно. Госпожа перехватила яйца у основания и отвесила щелбан по одному из них. Я еле удержался от того, чтобы не взвыть. Затем щелбан пришелся и по второму яйцу.
— Чего дергаешься! Стоять смирно! Ноги развел шире.
Были странные ощущения в мошонке. Легкое нытье, состоящее из смеси приятной истомы и легкой боли. Но член пока еще стоял. Возможно, даже пуще прежнего. Я стоял и боялся предположить, что будет дальше.
Госпожа снова взяла лопатку и ударила ей по моим яйцам.
— Ты что не считаешь, придурок! Это наказание.
Когда я насчитал 20 ударов, Госпожа наконец-то остановилась. Благо она била не сильно, видимо, все же пока не собиралась сделать из меня импотента.
Пока Госпожа кушала, я лизал ей ножки.
Обедал я после окончания трапезы Госпожи. Порции у нее были огромные, поэтому еды осталось много. Остатки мне и было разрешено доесть. Есть и пить было разрешено из миски на полу. Это было очень тяжело… Я даже расхотел есть. Но нельзя было оставлять пищу. Такое было позволено только Госпоже. Было решено, что мой обед теперь всегда будет таким на время рабства.
После обеда я занялся уборкой. Когда Госпожа находилась дома, пользоваться было разрешено только влажным веником, чтобы убирать ковры. А для полов использовалась тряпка. Это было обосновано, тем, что шум пылесоса может помешать Госпоже, отвлечь ее от дел, например, от просмотра телевизора или чтения журнала. Когда я ползал на коленях и подметал, Госпожа подозвала меня к себе.
— Боишься наказания? Стараешься? Как ты смеешь думать о том, что тебе удастся остаться ненаказанным?
Она взяла веник и ударила им меня раз пять. А не стараться было тоже нельзя. За некачественную уборку меня тоже ждало наказание. Что делать, Госпожа всегда права.
После уборки Госпожа позвала меня к себе.
— Умоляй меня разрешить лизать мою попку.
Опять я умолял. Опять мне было разрешено. Госпожа села на мое лицо, раздвинула ягодицы. Пока она читала журнал, я лизал ее анус. Какой же он был сладкий.
— Глубже язык, тварь! — Госпожа периодически напоминала об этом и то шлепала меня по щекам руками, то ногами по члену и яйцам.
Процедура обработки ее попочки проходила и в последующие дни.
За такими заботами остаток дня пролетел как в тумане. Все было опять как по отработанной схеме. Забрал ребенка из сада. Уложил спать. Наконец мы опять остались наедине.
Я стоял на коленях перед Госпожой.
— Разрешаю поднять глаза.
Госпожа была одета в прозрачное черное нижнее белье с кружевами, состоящее из открытого халатика и трусиков. Она сидела, раздвинув ноги, засунув руку в трусики и медленно массируя клитор. Это зрелище было умопомрачительно. Я в тот момент был готов отдать жизнь за возможность дотронуться до ее киски.
— Умоляй меня разрешить лизать мою писечку.
Было произнесено много лести в сторону ее лона любви. Наконец, Госпожа оказала мне честь. Она дала облизать свои пальчики в смазке, а затем скомандовала, указывая на свое лоно любви:
— Лизать!
Как много было смазки. Я ел ее всю снаружи, также старался засунуть язык как можно глубже между половых губ. Госпожа задышала тяжело, а затем застонала. Мой язык уже закаменел и онемел. Госпожа начала бить меня ремнем по спине, приказывая работать быстрее. Она прижимала мою голову к своей промежности и сжимала ее своими бедрами. Через какое-то неопределенное время Госпожа бурно кончила. Я с жадностью начисто вылизал все выделения.
Так закончился второй день. Я начал дремать и вспоминать день нашего знакомства. Это была очень скромная девушка. Вдруг она влепила мне пощечину. Я проснулся от неожиданности. Член пульсировал и был весь в смазке…