6.
В ближайшие две недели мы не встречались с Аней: у неё и у меня было много работы. Созванивались, назначали встречу, но у нас не получалось никак.
Как-то вечером мне позвонил Валера и дрожащим, плачущим голосом рассказал, что маму забрали в больницу, и она просила его мне позвонить. Я быстро оделся и пошел к нему. Он открыл дверь со слезами на глазах, бросился ко мне первый раз как к очень близкому человеку.
— Что случилось? — спросил я.
— Папа приезжал. Они сначала с мамой сидели за столом, потом пошли в комнату, закрыли дверь и стали ругаться. Очень громко. Папа кричал на маму, она кричала на него, потом выбежала из комнаты а он догнал её и стал бить в коридоре. Говорил что она сука, не любит его, вас называл плохими словами и хотел идти к вам разбираться. Она вырвалась, побежала в комнату и прыгнула с балкона. Папа вызвал врачей, она не разбилась, ногу сломала, и очень сильно кричала от боли, и её в больницу забрали. — Он всхлипывал, давился слезами.
— Ну ничего, успокойся. А папа где?
— Приезжала милиция и его забрала. Хотя мама говорила что он ни в чем не виноват.
Я погладил его по голове, спросил что может быть он хочет покушать. Он отказался, сказал что сейчас приедет бабушка и заберет к себе. В большой комнате было всё перевернуто, я прошел на балкон и сверху увидел место куда она упала. Славу богу, там был глубокий, хотя и не совсем мягкий снег, да и то, что квартира была на третьем этаже, спасло её. Я дождался его бабушку, Анину маму; мы с ней были знакомы раньше, и она с порога стала причитать что этот Игорь скотина и ублюдок, что такие разборки были между ними не однажды, что некому защитить бедную дочку и её внука; я ушел в подавленном состоянии и решил в ближайшее время во всем разобраться.
9.
Меня впустили в её палату и сказали чтобы я не долго. Наверное, так всегда говорят. Она лежала в постели под одеялом, я подошел и сел на табуретку. Положил розы и фрукты на небольшую тумбочку. Она молча смотрела на меня. Кажется, не похудела, ухаживала за собой, и волосы были причесаны и убраны.
— Спасибо что пришел, — сказала она. — Не бросил меня.
Я почувствовал в её голосе обиду и взял её руки в свои.
— Прости меня. Я виноват перед тобой. Не надо мне было начинать с тобой и с ним этих постельных отношений. Прости.
Она стала рассказывать как-то обыденно, без эмоций.
— Он приехал выпивши. Злой. Не знал с чего бы начать привязываться. Сказал, что Галя стала устраивать скандалы когда он выпьет, уходила несколько раз к матери. С работой у него проблемы опять, вот и пьет. Я молчала. Потом спрашивал про тебя, встречаюсь ли я с тобой. Я сказала что долго не виделись. Тут он еще выпил, и его понесло. Говорил, что ты меня просто использовал, ещё и с Галей спал, она ему в отместку рассказала, везде успел. И я его специально тот раз напоила. И я проститутка, и Галя, и ты… плохой. Хотел к тебе идти драться, но не пошел бы. Он на самом деле трус. Только со мной мог сладить. Я отпора не давала. Потом кричал, что я ему всю жизнь отравила, что изменяла ему со всеми, что при нем спала с друзьями. Мне обидно стало, я говорила, что он меня сам заставлял, что бил много раз (я тебе не рассказывала) если я отказывалась что-то не сделать; что он сам тварь последняя и во всем только он виноват. Он начал меня трясти, бить головой о стену, одежду на мне рвать. Такого еще не было. Хотел изнасиловать, а я не давалась. Выкрикивала что ты лучше его в сто раз, что он ничтожество. Он совсем озверел. Если бы я не вырвалась, не прыгнула с балкона, он бы меня убил. Мне не страшно было, только защищаться не могла. А когда прыгнула боли почти не чувствовала; какие-то крики, возня вокруг меня, врачи. Как-то всё быстро случилось… Или мне так казалось. Сгоряча не почувствовала. Ногу сломала, кажется, на поправку иду. Вот и всё. А ты как живешь? Что нового?
— Да всё нормально. Аня… Я прошу тебя: давай вместе жить. Хватит бегать друг к другу. Ты мне очень нужна.
— Ты это когда надумал? Хочешь пожалеть меня?
— Я тебя люблю. Может это и выглядит не так красиво:
Она молчала. Так ни разу и не улыбнулась.
— Ну ладно. Выйду из больницы, там посмотрим. Ты приезжай ко мне как сможешь. Положи немного денег на телефон. Валерку навести. Он там с бабушкой скучает. Ну пока.
Я поцеловал её в щеку и вышел из палаты. На улице начинало темнеть. Легкий мороз не чувствовался. Я пошел вверх, к метро, и подумал, что пора уже покупать автомобиль. К Аниному выходу из больницы. А то на чем мы домой с ней поедем?
10.
А потом Игоря судили, хотя Аня простила ему всё, но очень тяжелыми были последствия. И Галя подала на него заявление. Оказалось, что он её тоже бил и в тот вечер она огрела его сковородкой, он пришел в себя и поехал вытеснять зло на Ане. Ему дали условный срок. Он раскаивался, просил прощения и клялся, что такого больше никогда не повторится. После чего запил, работу бросил и чтобы совсем не пропасть, уехал в деревню к себе на родину.
Мы с Аней стали жить вместе у неё. Сделали ремонт, купили новую мебель, и кстати выбросили их старый диван и поставили широкую кровать. Потихоньку начали ебаться. И я, и она оба хотели этого и иногда она терпела боль в ноге но всё равно давала мне при любой возможности.
Галю мы не оставили, старались как-то поддержать, она приезжала к нам и мы ездили к ней. И однажды, оставшись у нас ночевать и расположившись на диване в Валеркиной комнате, через некоторое время она пришла к нам, сказала, что ей не спится и хочется поболтать. Попросилась лечь к нам в постель. Говорить нам, впрочем, не хотелось. С согласия Ани я стал оказывать Гале знаки внимания: обнял её, поцеловал, полез рукой под короткую ночнушку. И отказа не получил. Нащупал пизду, мягкую и сухую. Она заерзала навстречу пальцам. Я щупал её, входил внутрь, гладил клитор. Она распалялась и раздвигала ноги. Аня стянула с меня трусы и медленно дрочила хуй. Для конспирации включила телевизор, а я стал ебать Галю, буравя давно не тронутую пизду. Ненужная ночнушка валялась на полу. Галя закрывала мой рот поцелуями. Я кончил в неё и потом вытирал полотенцем. Пока она ходила подмыться, Аня целовала меня, и шептала что любит. После первой ебли я стал поочередно лизать их пизды, одну горячую, Галину, вторую влажную и пухлую, Анину. Их ноги были широко раскрыты и они при этом целовались. Потом повернул Галю животом вниз и вошел сзади в жопу, отчего она застонала, заглушая телевизор. Аня смотрела на нас и дрочила себя.