Я как обычно засиделся на работе у себя в офисе. Я люблю работать, когда рядом нет никого. Как говорится — я люблю это время, безнадежно люблю. Мое рабочее место, а работаю я менеджером, являет собой большой зал поделенный на небольшие закутки из пластиковых перегородок с лабиринтом входов. Царствие ослепительно белого пластика и кожи кресел, нагромождения офисной техники. Лишь равномерное гудение кондиционера, да шум моего рабочего компьютера. Телефон наконец смолк и можно наконец расслабиться. На улице поздняя весна, солнце на все окно, но я никуда не тороплюсь. Просто не куда, да и не с кем. С последней своей девочкой я порвал накануне все наши отношения.
Ее звали Валерия и она любила красное. Красные сапожки, красная сумочка, коралловые губки и атласные трусики, скрывающие упругую малиновую киску, сладкую и влажную (почему влажную, да потому что сухой я ее никогда не видел) . Впрочем какие там отношения- банальный регулярный секс и к тому же ничего особенного без затей, и энтузиазма с моей стороны. На вопрос: "В каких Вы отношениях состояли с данной молодой особой?" Я бы ответил так: "Я состоял в ней, т. е. с ней в сексе!"- или попросту трахал ее. Скукота, да и только. Убийство времени с циничной жестокостью. Стоит только выйти на улицу и ты прекрасно меня поймешь, что я имею в виду. Сколько молодых, стройных особ передвигаются по улицам города! В легких платьицах, так что порывы ветерка окатывают тебя желанием так же, как и колыхание их коротеньких юбочек. Нет не зря человечество определило надевать женщине платье, оно ведь открыто снизу- своего рода признак готовности к совокуплению. Говорят еще на Кубе принято у девушек надевать настолько коротенькие юбочки, чтобы из под них были видны трусики. Белые трусики скрывающие черные, как кофе девичьи губки. Но Куба далеко, а у меня кофе на столе наверно уже остыл.
О чем это я? Ах да! Валерия. В последнюю нашу встречу я также снимал ее атласные трусики и уже мокрая киска знакомо поблескивала, но мы не успели дойти до квартиры в тот вечер, а занялись этим прямо в лифте.
До этого она была приглашена мной в ресторан. Я конечно знал что это наша последняя с ней финишная прямая, она- нет. Столик на двоих, свечи в старинных подсвечниках. Свечи- эти фаллические символы так притягивают женщин. Они с рождения знают, что ужин при свечах — вот это и есть высшее проявление романтики. А на самом деле в подсознании женской головке, ужин с торчком стоящими членами, а напоследок к концу вечера востребованность своего тела. С таким же успехом можно было бы, выставить пять официантов в шеренгу вытащить из ширинки их мужские достоинства и зажечь эти свечи, хотя бы нежным поцелуем приглашенной дамы, теперь можно приступать к ужину с романтикой все в порядке! Я улыбнулся, подумав об этом и прикуривая сигарету от свечи. Валерия в полумраке кабака расцветала под воздействием заказанного мной шампанского. Все шло по плану. Мальчишки наверно уже заждались.
Во дворе дома где я живу постоянно тусовались два подростка. Я часто наблюдал их проходя мимо них. Не знаю какая там дружба у них была только однажды я видел, как они целовались в подъезде и руками шуровали друг у друга в джинсах. И решил я тогда, что на самом деле мальчишки просто страдают от недостатка женского внимания. Если им не помочь сейчас, так они и ориентацию поменяют на всю жизнь и никакой трепещущей, склизкой, женской вагиной их не заманишь. Поймите меня правильно я ничего против мужской любви не имею, какая в попу разница. Но попробовать похлюпать девичьей киской стоит, вдруг понравиться? А женские стенания под твоим весом? Вообщем предложил я помочь мальчишкам познать женскую плоть. Назначил я им встречу с прекрасным в подъезде дома моей Валерии, на лестничной площадке у лифта. Пусть простой лифт для моих ребят окажется райским альковом, ведь как известно не место красит человека.
Мой прощальный ужин с Валерией закончился довольно поздно. Мы вышли из ресторана в темный город и когда моя девочка, уже изрядно веселая, вздохнула прохладу свежего воздуха, я нежно шепнул ей в ушко: "Сегодня будет необычный вечер милая!" Моя рука скользнула вверх по ее голому бедру под юбку, сжав пальцами упругую ягодицу и переместившись, далее нырнул под трусики к ее жаркому лону. Девушка была раскрыта. Губки вагины моей Валерии уже были разъедены, и сок любви уже истекал в трусики. Я дотронулся пальцами до ее киски и она выгнула шею запрокинув голову и прикрыв глаза в блаженстве. Ее ротик приоткрылся издав беззвучный вздох. Одновременно она согнула ногу в колене и приподняла ее, чтобы мне было удобней ласкать ее девочку. Мимо нас по тротуару прошла молодая парочка. Мужчину явно заинтересовало это зрелище. Он не мог оторвать глаз от нас и я, решив утолить его любопытство, задрал платье Валери так, чтобы можно было лицезреть ее круглую аккуратную попку в атласных трусиках. Моя девушка облокотилась на меня, чтобы не потерять равновесие, стоя на одной ноге. Она извивалась на моих кончаках пальцев от молейшего касания. И я почувствовал себя искусным кукловодом, а моя прекрасная куколка послушна мне в своем необузданом желании.
Мы все еще стояли на улице. И мой театр продолжался. Иногда по тратуару проходили люди и жадно пялились на нас. Решив сменить декорации я прекратил ласки моей девочки, шлепнув ладошкой по ее упругой попке повел ее к машине. Давно порывался спросить у девушек, что они чувствуют при ходьбе в таком вот состоянии, когда из лона твоего сочится сок и стенки его влажные и скользкие.
Автомобиль у Валери был цвета цвета крови, а название марки созвучно со словом вулва. Так что слова: "Я сел за руль Валериной вульвы" — вас не должны шокировать. Сев в машину моя девочка первым делом вытянула ко мне свои стройные ножки и я одним движением освободил Валери от ее намокших трусиков. Чтобы салон наполнился запахом любви, я натянул трусики на руль и завел мотор. Валерия поудобней устроилась сиденье вытащив из под себя платье, боясь намочить его. Ей было приятно касание возбужденной киски к кожаному креслу — это было написано на ее лице.
Мои руки на руле, стрелка спидометра застыла на отметке восемьдесят. Уличные фонари пролетая мимо создают эффект стробоскопа. Моя куколка прихорашивается, красит алой помадой свои пухленькие губки, глядя в зеркальце заднего вида. Она то складывает губки в трубочку, то растягивает их в очаровательную улыбку. Она готовится, моя куколка. Она включает острым коготком магнитолу и со всех сторон на нас льется медленный блюз. Она закуривает сигарету, делает затяжку и выпускает облачко дыма. Она всовывает зауженную сигарету мне в губы и опускает руку мне на брюки. Она проводит своей ручкой по ширинке, пытаясь нащупать все детали моего мужского достоинства. Мне становится тесно в брюках. Поняв это, моя Валери раскрывает молнию и аккуратно, как музыкант достает дорогую флейту из футляра, вынимает наружу мой член. Она склоняется, моя девочка, к моему нагло торчащему другу. Первое прикосновение губками мягкое и робкое. Мурашки по спине. Я крепче сжимаю руль. Валери поднимает свои глазки ко мне, они сверкают в темноте. На ее нижней губе сверкает капелька моих выделений. Она изучает мое лицо в свете фонарей и медленно слизывает влагу со своих губ. Моя куколка продолжает ласки моего члена. Ее развратный ротик заглатывает его на половину и с чмоканьем выпускает наружу. Я вижу ограничительный круг глубины заглатывания, очерченный алой помадой с губ моей Валери. Она двигается в ритме блюза, иногда останавливаясь, чтобы покрыть быстрыми, короткими поцелуями весь мой член — от яиц до головки. Нити из выделений моего друга смешанных со слюной, вытягиваются из ротика моей девочки.