Насчёт всех дырок: я погорячился: любящая дама в рот не берёт, я пытался сунуть ей за щёчку, но девушка изобразила недоумение: ах, как можно! Те же проблемы с попкой, блин. Скучно. Так и проходили мои каникулы поневоле, я уже стал привыкать к такому раскладу: обедал в кафе и после обеда мы вдвоём с Майкой кувыркались до вечера, как хотели, как умели.
Малышка уже и целовалась вполне пристойно: моя школа! Завтра мне уезжать, она грустная, только что не скулит. Я отправился в кафешку к ней с утра: пошли в магазин, купим тебе подарок. Она не въезжала: ты ведь мне уже куклу купил и кухню для неё. И вообще много денег надавал, не знаю, как потрачу. Но я настаивал: хочу. Всё равно бабосы у меня не залёживаются, лучше на тебя их тратить. Мы опять пошли в мол. Но по дороге я остановился возле лавки с велосипедами: во! Хочу купить тебе велик. Она аж остолбенела: даже мечтать боялась: мамка копит на мотобайку, поэтому все деньги нацелены на это, ходят пешком. Собственный велик, ого! Выбирай. Она взялась выбирать.
Можно любой?
Да, всё, что понравится.
В конце концов она выбрала подростковый девчачий, с низкой рамой, цепь закрыта кожухом. Тщательно проследила за его сборкой, долго регулировала высоту сидушки, следила за фиксацией руля, попросила укомплектовать корзинкой спереди: для учебников и всё такое, проверила на ходу: отлично! Это обошлось в три двадцатки: смешно. Мы пошли в магазин, я шёл, а она нарез? ла круги вокруг меня, каталась она ловко, надо заметить. В магазине я тупо набрал всяких конфет, шоколадок, йогуртов, её любимых сосисок, орешков и коробку пепси.
Затарившись, мы пошли ко мне. По дороге она умчалась вперёд, успела проколесить перед своей кафешкой, хвастаясь покупкой, вернулась ко мне, опять улетела вперёд, подняла на дыбы охранника и влетела во двор, ловко затормозив в миллиметре от ступенек. Ас. Я вошел следом, мы стали вываливать её добро на стол в моей комнате. Потом она помчалась набрать воды в ванну, а потом мы кайфовали, как только мы умеем… Мы оба были особенно нежными сегодня, ведь завтра я уеду с утра… Мы наперегонки пытались сделать приятное друг другу, кто больше и лучше.
Демонстрируя результаты наших экзерциций, она нежно и страстно целовала меня в губы. Так мы кувыркались до вечера. Но ещё до прихода хозяев я стал собирать мал? ю домой: не люблю длинные проводы, плохо их переношу. Затарил ей корзинку, ещё и на руль повесил пакеты, дал ей сотку: отдай мамаше, пусть поскорее накопит денежек на мотобайку. Веди себя хорошо, через год я опять приеду.
А можешь раньше?
Не знаю, не уверен, но через год жди меня железно, окей?
Окей, пропищала подруга, обливаясь слезами, я тебя буду ждать. Никому больше в попку не дам, только тебе.
И на том спасибо. Ну всё, ехай уже, а-то я тоже разревусь сейчас.
Она засмеялась сквозь слёзы и уколесила прочь… Я остался сидеть на ступеньках, пока не пришли хозяева.
Вечером Саня устроил прощальный ужин, опять Танька притащила каких-то сосок для меня. Я отлынивал всячески.
Ты на Аньку запал? Чё-то ты квёлый. Саня пытался меня расшевелить. Ты посмотри, какая цыпа, а? Он показывал мне на тёлку за столом напротив. У неё и предки богатенькие и сама вроде ништяк, рвётся в постель. Всё равно у Аньки критические дни, полгорода знает её расписание, многие мужики нынче неделю сидят по домам с женами постылыми.
Но я сидел, пил пиво не глядя ни на кого. Во-первых, и не встанет, я уже в дым натрахался сегодня, а во-вторых, никто мне и не нужен, думал я.
Хорошо тут у вас в провинции — я едва ли полштуки потратил, а столько удовольствия!
Ну так приезжай почаще, может, со временем тоже займёшься разведением негриды со мной: дело прибыльное, как видишь.
Утром мы попрыгали в его Витару и погнали в столицу, я смотрел в окно и ничего не видел: перед глазами маячил малюсенький клиторок между шелковых булочек…