Вдруг раздался стук в дверь ее кабинета. Просительный, но — явно не случайный. Она встрепенулась, села ровнее, свободной рукой, которой держалась за подлокотник до этого, отстранила его голову от своих прелестей. Их взгляды снова встретились, и у нее в глазах читался испуг. А он, не размышляя, юркнул к ней под стол — в укромный темный и достаточно просторный угол, где он полностью был скрыт от всякого, кто стоял бы перед столом. Она, не меняя положения, просто пододвинулась к столу вместе с креслом на колесиках, закрыв его под столом всем своим телом. Ножки ее были сдвинуты теперь и коленочки упирались ему под столом прямо в лицо. Запах женщины не давал ему ни малейшей возможности успокоиться. Но — нежелание ее компрометировать заставило его сидеть тихо и смирно.
— … минуточку, простите … — сказала она в трубку, а затем громким и строгим голосом сказала в сторону двери: — Войдите!
Раздался звук открывшейся двери и послышался голос генерального директора. Он, войдя в кабинет, видимо, увидел, что она сидит с трубкой у уха, поэтому произнес:
— А, вы по телефону говорите? Скоро освободитесь?
Видимо она показала ему знаками, что не скоро, что он интерпретировал как "нет, скоро" — поэтому он сказал:
— А, хорошо, тогда я подожду. — и уселся в кресло, стоявшее не далеко от входной двери.
"Вот скотина!" — пронеслось у нее в голове, сквозь безумное возбуждение. И эта же мысль проскочила у того, кто сидел под ее столом — он едва дышал, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой. "Что делать?" — думал он, забыв даже, что прямо у его лица — столь желанные ножки, а на расстоянии вытянутой руки — ее киска, уже почувствовавшая его ласку и жаждущая продолжения.
Но она, видимо, решила не останавливаться. Спустя мгновение ее коленочки разошлись на столько, на сколько позволяла ширина пространства под столом. Призывно забелел под ее платьем треугольник трусиков. Он заметил, как едва дрожит ее беро, будучи напряженным от возбуждения и желания. "И что я буду с ней делать? Как мне изогнуться?" — думал он, не представляя как подступиться к ней. Решение пришло так же внезапно — он протянул руку и уже без предварительно ласки сразу прижался пальцами к ткани трусиков как раз над ее киской. Жар был сильный! "Ох как она завелась!" — подумал он и стал постепенно и очень тихо гладить ее по трусикам, прямо по тому месту, где ближе всего был клитор, по большим губкам, даже слегка опускаясь к ее промежности иногда. Легкая дрожь говорила ему, что ласка находит свою цель и ей нравится. В какой то мемент, как раз поднимаясь от ее промежности к клитору, скользя по ткани над ее большими губками, он увидел, как ее лобок буквально потянулся на встречу его пальцам, пытаясь накрыть их, впустить под себя, во влагалище.