Лето тысяча девятьсот девяностого года перевалило на вторую половину. Водоворот общественной жизни так меня увлек, что подумать о чем-либо другом просто не хватало времени. Например, о личной жизни или о поисках источника доходов. Для меня оба этих вопроса были тесно связаны, так как я, время от времени, наведывался к Валентине.
— Можно мне устроиться в ваш кооператив? — не уставала спрашивать она.
— Думаю, что можно, — обнадеживал я ее, благоразумно не упоминая о том, что фирма, о которой идет речь, давно уже не существует. — Ты пока учи текст экскурсии.
Поскольку наши отношения дальше дружеских не продвигались, надо было что-то делать с проектом открытия кооператива при КМО.
Разумеется, я помнил о требовании Сергея Геннадиевича предоставить ему экономическое обоснование делового проекта, и, кроме того, я помнил свой первый день на вокзале. Вот почему, я решил избежать прежних ошибок и начать построение бизнеса со знакомства с экскурсионной мафией при вокзале.
В мафию входило три человека.
Всеми делами в экскурсионном бизнесе на вокзале заправлял знакомый нам Эдик, бывший наборщик кооператива "Здоровая семья", так и не вернувший кооперативу ни выручку, ни мегафоны, и, проклятьем Веры Игнатьевны, обреченный на вечные адовы муки. Его подручными в нелегком деле управления двадцатью кооперативами, были Степан и Глеб.
Степан был крепким коренастым мужиком в возрасте за "сорок". Поговаривали, что он восемь лет отсидел в тюрьме за убийство. Среднюю школу закончить он так и не удосужился, зато был от природы прекрасным специалистом в области человеческих душ. Он отлично умел ладить со всеми, и, чаще всего, одного поворота его головы, крепко сидевшей на бычьей шее, и вопроса — "Что?" — вполне хватало, чтобы убедить любого оппонента в каком угодно споре. Формально, он был наборщиком в одном из кооперативов. Фактически, он был "силовым министром" в теневом правительстве Эдика. В жаркие летние дни, когда туристов было особенно много, и экскурсоводов не хватало, Степан садился в автобус и отправлялся водить экскурсии по Киеву. Меня так и подмывало подсесть к нему и узнать, что же рассказывает гостям города бывший зэк.
Жаль, что я этого так и не сделал.
В противоположность Степану, Глеб был чистой воды интеллигентом из тех, кому Бог за ум лба прибавил. В его большой голове с редеющей шевелюрой разместилась полная история культуры всех времен и народов. В довершении всему, Глеб носил очки, заикался и картавил. Чтобы как-нибудь соответствовать своему мафиозному положению, он пытался отрастить бороду и усы, но все было напрасно — интеллигентностью от него разило на версту. Поскольку сам Эдик по образованию был дизайнером, то Глеб для него стал незаменимым советником по вопросам экскурсионного обслуживания. Отпускать его водить экскурсии Эдику не хотелось, но он, скрипя сердце, это делал, поскольку наборщик из Глеба был никудышный.
Сам Эдик экскурсий не водил. С раннего утра и до позднего вечера он — худой, бледный, нервный и голодный — мотался по привокзальной площади и делал деньги. Два-три раза в сутки Эдик с вокзала исчезал, правда, совсем ненадолго, скорее всего, чтобы спрятать в надежное место поступившую наличность, и он тут же возвращался. Я бы никогда не подумал, что вокзал может обернуться таким Клондайком для кого-либо, если бы собственными глазами не видел, как Эдик со Степаном и Глебом буквально гребут деньги лопатой.
Когда я пришел на вокзал договариваться об открытии нового кооператива, мафия в полном составе восседала на задних сиденьях одного из свободных автобусов, и распивала на троих бутылку дешевого вина.
— Привет, — сказал я, стараясь говорить дружелюбным тоном.
— А, привет, — ответил Эдик, — Как там общество русской словесности?
— Выпить хочешь? — Степан протянул мне стакан с вином.
— Нет, спасибо, — отказался я, — Есть разговор.
Мы с Эдиком вышли и остановились за автобусом.
— Я бы хотел поставить свой автобус на вокзал, — объявил я.
— Автобус, где? — Эдик завертел головой, высматривая новый автобус.
— Нет, я его еще не привел, — пояснил я.
— А как же договор — ты свой кусок отрабатываешь и сваливаешь?
— Тот кусок я уже отработал. Я имею в виду, поработать с тобой. Как насчет того, чтобы быть наборщиком у меня?
— Рубль с клиента, пойдет?
Собственно говоря, в этом и состояла вся экономическая модель экскурсионной мафии. Три человека работали наборщиками на все двадцать кооперативов, не позволяя это делать никому другому. За каждого привлеченного туриста троица брала по рублю. Учитывая огромный поток экскурсантов, можно было представить, какими деньгами ворочали Эдик, Степан и Глеб.
— Хорошо, рубль с клиента, — согласился я.
— Так, значит, — Эдик на ходу продолжал набрасывать экономический план моего бизнеса, — Один автобус три раза в неделю, не больше. И чтобы Солоницына здесь и близко не было. Он всем и так надоел.
— Почему?
— Это же была его идея вывести еще один автобус на вокзал?
— Да.
— Поэтому здесь его и не хотят видеть. Нас тут и так много. Только тебе могу сделать автобус, больше никому.
— Хорошо, Солоницына не будет, — подтвердил я и прикинул: "День мне, день Владу и третий день Валентине".