– Значит, так, – начал я выполнять свои обязанности старосты, – Мы раздадим каждому по триста экземпляров газеты. Постарайтесь за неделю все продать.
– Ничего я не буду продавать! – воскликнул Вайнштейн, – мы поэты, а не торгаши.
– Если хорошо разобраться, – поддержала его Наташа Акуленко, – То редакция газеты должна нам еще и доплачивать за публикацию наших сочинений.
– Послушайте, ребята, – растерялся я, – Это же наша газета. Мы ее сами печатаем, сами и продаем.
Однако, сколько я ни старался, убедить членов литстудии мне не удалось. Решительно никто не собирался торговать газетами. Чтобы убедить товарищей в своей правоте и увлечь их своим примером, я в ближайшие же дни забрал у Мамкина триста штук нашего издания и за неделю их продал.
Делалось это очень просто. Перед каждой экскурсией я раскладывал по креслам автобуса экземпляры газет и объявлял туристам, что они могут издание приобрести, если захотят. Как правило, люди газеты брали. Более того, обнаружив в газете мой рассказ и узнав меня по портрету, экскурсанты требовали автографа.
Так я стал купаться в лучах славы.
Продажа газет шла настолько хорошо, что я взял у Мамкина дополнительную партию. Узнав об этом, Влад прибежал на вокзал узнать, как мне это удается.
– Ты же зарабатываешь себе дешевую популярность! – воскликнул он, увидев процесс раздачи автографов.
– Это, в каком смысле? – не понял я.
– Писателя должны заметить и оценить в литературных кругах, а не на вокзальной площади.
– Площадная популярность, – поддакнул ему я, – Ты бы лучше придумал, как продать оставшиеся девять тысяч пятьсот экземпляров.
Как продать оставшуюся часть тиража, Влад придумать так и не сподобился. Такая же неудача постигла и Мамкина. Через месяц редакция газеты "Литературная мастерская" собралась на военный совет.
– На издание тиража, между прочим – заявил Юрий Афигеньевич, – я лично занял деньги, которые надо вернуть.
– Ну, я свою долю продал, – парировал я, – Даже с перебором. Убедите членов литстудии последовать моему примеру, и проблема будет решена.
– Не надо впутывать в это дело зеленых юнцов, вы с Владом втравили меня в это дело, вы и расхлебывайте.
– Позвольте, – возразил я, – А почему вы не посоветовались со мной, когда решали, каким тиражом издавать газету?
– Это с кем я должен советоваться? – Папкин встал в позу, – Я – член союза писателей, а вы кто такие?
– Мы, Юрий Афанасьевич, такие же члены редакции, как и вы, – заметил я.
– Вот и хорошо, – руководитель студии вдруг сменил гнев на милость, – Давайте обсудим вопрос об участии в убытках.
– В чем?
– В убытках. Поскольку мы все здесь равноправные члены редакции, то и убытки должны оплачивать в равных долях.
Предложение "принять участие в убытках" переполнило чашу моего терпения.
– Я не собираюсь из своего кармана оплачивать ваши неудачные решения. Скорее, я выйду из редакции.
– Будем считать ваше решение о выходе из редакции окончательным? – оживился Папкин.
– Да!
– Тогда у нас к вам нет вопросов.
С этими словами писатель Мамкин и поэт Влад повернулись и навсегда ушли из моей жизни вместе с газетой "Литературная мастерская", литературной студией Киевского Республиканского Дома Научных Работников и со всеми студийцами.