Я пытался осознать произошедшее, то же самое делали и другие члены моей семьи. Это был день откровений, раскрытия семейных тайн. Час назад я узнал, что мой дорогой дедушка ещё давно, когда я был совсем маленьким и не мог этого понять, занимался любовью с моей мамой. Но ведь мой папа, её муж, не мог выполнять свои супружеские обязанности, так что поступок мамы можно было оправдать. Дедушка сказал, что так было даже лучше, иначе мама завела бы себе любовника на стороне ("и заразу бы какую подцепила", — опять добавила бабушка) , и не смогла бы это скрывать. А так её любовник всегда жил в том же доме, и скрывать эту связь было проще простого.
А в том, что дедушка совратил Настю, тоже ничего особенного не было. Мужа у Насти не было, так что она никому не изменяла, а к изменам дедушки бабушка относилась спокойно.
Дядя Серёжа рассказал про инцест. Он говорил, что кровосмешение — это не только религиозный грех, но и потенциальная угроза потомству. То есть получалось, что из всех присутствующих только я не мог вступать в связь с бабушкой и мамой, а Настя — с дядей Серёжей, но все остальные могут заниматься сексом кто с кем хочет. Ведь даже Настя не была моей родной сестрой.
— Как тебе твой новый любовник, Настя? — неожиданно спросила бабушка.
Она смущённо посмотрела на меня.
— Ничего, ничего, — вступил дедушка и потрепал меня по голове, — постепенно научится. Теперь вы ведь будете часто этим заниматься, да?
— Надо будет дать им несколько уроков, — сказал дядя Серёжа.
— Ну всё, хватит жрать, — заворчала бабушка, — А то двигаться не сможем. Пошли.
Мы переместились в комнату и скинули одежду.
— Я хочу, — сказал мама, обращаясь к дедушке, — чтобы вы меня поцеловали в…
— В пиздёнку?
— Да, — потупилась мама.
— А, соскучилась, — заулыбался дедушка, — Ну ложись.
Мама легла на кровать на спину и широко развела ноги. Дедушка на четвереньках приблизился к её влагалищу и стал, поглядывая ей в лицо, вылизывать всю щель снизу доверху. Мама, улыбаясь, закусила губу и тихо постанывала. Бабушка показала Насте на болтающийся дедушкин член. Настя легла на пол на спину и заправила его в рот. Как я и ожидал, бабушка показала мне на Настино влагалище. Я встал на колени и повинуясь приказам бабушки положил Настин таз на свои бедра.
— Гладь пиздёнку-то, — учила бабушка, — сам возбудишься, девочку возбудишь. Видишь, она у неё сухонькая пока, а должна быть мокренькая. Как член встанет, поплюй ей на пиздёнку.
Я плюнул на пальцы и смочил Настину щель. Глаза мои не могли оторваться от картины: запрокинутая голова Насти, её нижняя губа, ползающая по волосатому члену дедушки. Когда дедушка опускал таз, его большие мохнатые яйца ложились ей на подбородок. Я вставил мокрые пальцы Насте в щель и стал двигать там, при этом я чувствовал, что член мой напрягается и головка становится влажной. Я поднял голову, думая спросить совета у бабушки.
Она стояла близко, но я сначала не понял, почему её глаза закрыты, а изо рта вырывается тяжёлое дыхание. Только приглядевшись, я увидел дядю Серёжу, который стоял сзади бабушки. Его пальцы жадно и, как мне показалось, грубо мяли её большие груди, а бабушка обеими руками развигала свои ягодицы, а все её тело ходило ходуном взад-вперед. Я подумал, что сейчас бабушка вряд ли сможет мне что-то сказать, и самостоятельно ввел член в Настину щель. Не вынимая изо рта дедушкин член, она застонала, и я понял, что сделал всё правильно. Мало-помалу я начинал разбираться в Настиных стонах, когда они от боли, а когда — от удовольствия.
Воодушевлённый, я стал двигать тазом сначала тихонько, потом все сильнее и сильнее. Ноастино влагалище было почти безволосым, в отличие от бабушкиного и маминого. На лобке лишь росла короткая аккуратная дорожка густых волос.
Освободившиеся руки я положил на Настины груди, сотрясающиеся от её тяжёлого дыхания. Они были невероятно приятными на ощупь: гладкими, горячими, плотными и в то же время мягкими! Я стал гладить их так, как дедушка, и Настя опять радостно застонала. А когда я прикоснулся пальцами к ее твёрдым и горячим соскам, Настя страстно замычала и стала извиваться всем телом.
В это время бабушка наклонилась, положила руки на ковёр, а головой уперлась в руки. Дядя Серёжа уже не мог тискать её грудь, и тут я понял, что он имеет её в попу! Да, я видел её широко открытые ягодицы, и член дяди Серёжи двигался в самом ближнем ко мне отверстии! Мой отчим занимался анальным сексом с моей дорогой, любимой бабушкой!
В этот момент мама распрямилась, бормоча:
— Александр Вадимович, это бесподобно, восхитительно… А теперь выебите меня.
— Ну, во-первых, не Александр Вадимович, а дядя Шурик. Во-вторых, тебе это всегда нравилось. А в-третьих, с удовольствием выебу!
Я не мог поверить своим ушам. Моя мама не только ругалась матом, но еще и обращалась с такой просьбой!
А с другой стороны, как она должна была сказать?
Она встала раком, дедушка пристроился сзади. Настя выпрямилась. Её губы и лицо вокруг были чем-то измазаны, и она смотрела на меня с какой-то необычной улыбкой.
— У меня хорошо получается? — спросил я робко: всё-таки её опыт был богаче моего.
— Хорошо. Даже не ожидала от тебя, — она хотела меня поцеловать, но я вежливо уклонился от её лоснящихся губ и сам поцеловал её в щёку.