Как бы там ни было, Ваня искусно используя влажные салфетки, избавил меня от подтёков спермы на спине и других частях тела. Я бы даже сказала, — в особенности, на (в) других частях тела, где спермы было ну очень много! Так что утренний моцион был не только полезен с гигиенической точки зрения, но, также, принёс мне массу приятных эротических ощущений. Я возбудилась.
А дальше моё возбуждение пошло по нарастающей. Моё красноречивое умывание не осталось не замеченным в массах, не зря я старалась, массы очнулись и начали проявлять к нам с Викой знаки внимания. Поэтому наш завтрак прошёл в великолепной сексуальной атмосфере, нас чуть с ложечки не кормили. — Столько заботы!
Затем, забота приобрела более отчётливые вытянутые формы, благо к этому времени приём пищи был уже закончен. И началось купательно — загорательное времяпровождение, сопровождавшееся всякими нежными прикосновениями, поглаживаниями и поцелуйчиками. Я откровенно наслаждалась возможностью не заморачиваться морально — этическими вопросами, а получать свою долю ласки от любого из наших кавалеров, пока муж мой не вернулся. Ну и кавалеры, разумеется, не хотели упускать момент. Потом мы нашли брошенный в палатке фотоаппарат, дружно посмотрели фотоматериалы и вновь начали фоткаться.
Сумбурно, но весело мы фиксировали наше купание, потом наши солнечные ванны, потом групповые портреты… обратила внимание, что наши фотоэксперименты снимали не только мы, но и народ из соседних палаток. Потом Вика взяла в рот у Виталика, и нам с нею предложили перебраться в палатку.
И началась съёмка откровенного порно! Я поняла, что фотографироваться и получать удовольствие очень и очень не просто. Серёга, с фотиком в руках, сидел в "дверях" палатки и руководил нашими совместными действиями. А мы, сбившись в кучу, пытались не отдавить друг — другу ноги и руки и, одновременно, создать эротическую экспозицию. Для эротики, на мой взгляд, раздувшихся пенисов было слишком много. Зато для качественной порнухи — в самый раз.
На этот раз память моя, не замутнённая винными парами, сбоев не дала. И темнота не скрыла от меня деталей. — Помню всё! И как мы с Викой фотографировались с членами во рту, как лежали, раздвинув ноги, и целовались, пока мужчины в несколько рук оглаживали наши тела. Помню, как сначала Вика, а потом я, одновременно сосали, лизали и отдрачивали одновременно четверым мужчинам. — Невероятные ощущения! Когда сжимаешь руками эти пружинящие, горячие стволы, когда во рту пульсирует ещё один, а в щёку тычется второй…
Когда перестаёшь понимать где чей орган, а внимание концентрируется только на командах фотографа и собственных эмоциях. А сами эмоции просто зашкаливают! Когда с нетерпением ждёшь новой команды, а чей-то конец жжёт тебе ладонь. Когда натыкаешься (вдруг) на женские губы, скользящие по напряжённому члену и облизываешь уже без разбору и сам член и эти губы… А потом, неожиданно, оказываешься лежащей на спине под грудой тел, уткнувшись лицом в женское влагалище, пока у самой во влагалище кто-то пристраивает нечто очень длинное и приятное. Потом приходится замереть, чтобы наш фотограф успел всё зафиксировать, а потом вдруг член "фотографа" находишь возле своего рта. Жадно хватаешь его, понимая, что никто уже ничего не снимает и можно уже позволить себе всё…
Да, впечатления ещё живы, как видите. Нам было очень тесно. Но какое фантастическое чувство полнейшего единения! — Я бы не поверила, что такое вообще возможно. Я просто воспринимала себя, как некую часть одного огромного клубка или даже организма, что ли. Агонизирующего и слабо колышущегося организма, с множеством отверстий и выпуклостей, намертво сцепленных и заплетённых в единое целое. Пятеро мужчин и две женщины! Казалось, — всего-то. Но ни секунды я не оставалась одна, ни на секунду мой рот и промежность не пустовали. И со всех сторон ко мне безостановочно прижимались жаркие, потные тела моих партнёров. Я кончала. Нет, конечно, не безостановочно. — Я не считала, я отдалась своим каким-то внутренним переживаниям, и всё. Да, было тесно. Да, — периодически кто-то кому-то мешал. Но, в какой-то момент, накатывал оргазм, затем ещё… И ещё…
Не знаю, что видели, слышали и думали те, кто находился в непосредственной близости от нашей палатки. Я даже не знаю, что думали те, кто был в палатке. Но мне понравилось. Понравилось, что я, наконец, могу не только осязать, но и видеть. Мне даже понравилось, когда мужчины начали выплёскивать на нас с Викой своё накопившееся семя. К тому времени, я, как мне кажется, уже потеряла способность кончать, да и соображать — тоже. Я просто обнаружила, что захлёбываюсь спермой, и пришла в себя.
*****
Проглотила всё, чем щедро одарил меня Виталик и, тем самым, сохранила себе жизнь! Чуть позже, пока я допивала остатки Виталикова коктейля, где-то в нижней части моего тела состоялось очередное семяизвержение прямо внутрь меня, сопровождавшееся глухим хрипом. Кто обкончал мне матку, я так и не поняла, — Виталик своим бритым пахом загораживал мне всю картинку. Рядом копошилась, со вздохами и стонами, Викина группа поддержки.
Недолго, впрочем. Стоны сменились рычанием, Вика спихнула с меня Виталика, его мокрый писюн на прощание болтнулся у меня перед глазами, а через секунду Вика сплюнула мне в рот очередную порцию мужского семени. Пока мы с ней целовались, переливая, смешанную с нашей слюной сперму изо рта в рот, вне поля моего зрения, с шумом отстрелялась последняя партия наших ухажёров. Я обнимала Вику, а на мои руки падали тяжёлые капли, которые я с удовольствием размазывала по Викиной спине.