Левая рука мамы лежала на ее животе. Но ее правая рука находилась на ширинке Сергея Петровича, сидящего на стуле с широко раздвинутыми ногами. Со своего места, я видел, как мамина рука нащупала выпуклость на ширинке доктора, охватила ее пальцами и начала гладить. Сергей Петрович разглядывал мамин рот, но я видел, что его обнаженное предплечье ритмично потирает правую мамину грудь. Дважды, во время смены инструментов, доктор откровенно гладил ладонью через свитер мамины титьки. Длинные мамины ноги были широко разведены и ее левое колено поднято вверх. Юбка была задрана на самые бедра. Под юбкой были чулки без пояса и бирюзовые трусиками. Между чулками и трусиками оставалось несколько сантиметров обнаженной плоти.
К этому времени член Сергея Петровича, прижатый к его левой ноге тканью штанов, уже был отчетливо виден под тканью. Мама работала рукой вверх-вниз, дроча член доктора.
Я глазел, как моя мать дрочит хуй нашего семейного доктора, пока не услышал голос в коридоре:
***
Маме сделали инъекцию новокаина, и хотя она была в полном сознании, она не имела права вести машину, так что, так что я повез нас домой.
"Мам, как тебе Сергей Петрович?"
"Что ты имеешь ввиду?"
"Я имею в виду, тебе понравилось ему дрочить?"
"Что ты такое говоришь?" , заюлила мама.
"Говорю что видел!". Я ничего не успел сказать о том, что видел, как она задрала свою юбку и позволила ему тискать свою грудь, как мама прервала меня:
*****
Мама нервно посмотрела в направлении гостиной, где отец смотрел телевизор, и опять взглянула на меня.
"Я использовала женские хитрости. Я делала это ради тебя" , только и смогла придумать она.
"А отец одобрит эти "женские хитрости"?" , спокойно спросил я. Мама поняла, к чему я клоню. Она посмотрела вниз, на свои груди — и на меня, глядящего на ее груди.
"Никогда" , отчетливо произнесла она, "я не буду показывать груди собственному сыну в качестве взятки!"
Мама огляделась по сторонам, но продолжала стоять не двигаясь. Я решил дать ей возможность передумать — и молча направился в гостиную, где отец смотрел телевизор. Он сидел на диване, и я сел на подушку в метрах трех, сбоку от него. Мама, с бьющимся сердцем ждала, что я сейчас все скажу отцу. Она стояла на кухне, видимая мне, но не видимая отцу. Казалось, она ждет, когда я обращу на нее внимание
Когда мама увидела, что я смотрю на нее, она взялась за края свитера и подняла его, обнажив живот и бюстгальтер. Сняв свитер она бросила его на пол.
Я взглянул на папу — он читал "Спорт-экспресс" , шурша страницами. Маму видеть со своего места он не мог. Я был в панике — вдруг отец проснется. Но мама блядски улыбнулась мне: и спустила бретельки лифчика с плеч. Затем завела руки за спину — и лифчик оказался расстегнут.
Глядя мне в глаза и по прежнему усмехаясь, мама освободила груди от лифчика, оставив его висеть в руке. Без поддержки груди сразу отвисли.
Я был счастлив, что отец не видит меня — и моего возбужденного лица и жадного взгляда, которым я смотрел на обнаженную по пояс мать. Ее груди были еще больше, чем я представлял. Они были очень бледными, с большими темными ореолами сосков. Мама глядела на меня, крутя в пальцах соски.
Поиграв с сосками, она замерла в той же позе, в которой стояла, когда показывала себя в нижнем белье — одна рука отведена в сторону, другая уперта в бедро. Затем она повела плечами — как перед Сергеем Ивановичем, так что ее груди затряслись и запрыгали. Это было самое возбуждающее зрелище, которое я когда-нибудь видел.
Взяв титьки в ладони, мама приподняла их. Потрясся ими, она опять начал играть с длинными толстыми торчащими сосками. Наклонившись, мама уперлась руками в колени, позволив грудям отвиснуть — и опять потрясла ими, не отрывая от меня глаз.
Еще несколько поз — и все. Мама быстро натянула свитер и пошла в спальню. Отец так и не поднял глаз от газеты. Изнемогая от желания, я побежал дрочить в спальню. Господи, какая же она блядь!
Глава 7. Упругие мамины шары.
Я играл в хоккей. Это не была школьная команда, поэтому автобуса у нас не было — все ехали на своих машинах. Иногда, мы путешествовали с другим игроком и его семьей, а иногда мама с папой возили меня. С тех пор, как отец стал загружен работой, я в основном ездил с мамой. Однажды ночью в выходные мы возвращались с выездного матча. Мама вела свой минивэн. Игра была жесткой, я получил несколько ссадин на шее и головную боль и лежал на заднем сиденье. Мы ехали по пустынной дороге, когда мама выругалась: "Бля!" Как я говорил, мама очень редко ругалась матом.
В зеркале я увидел синие мигалки ГИБДД — и мама съехала на обочину. Пока она рылась в сумочке, менты остановились позади нас.
"Что случилось?" , спросил я.
"Ничего, спи" , ответила мама.
Мент подошел к маминому окну и наклонился. Я притворился спящим.
"Вы нарушили скоростной режим" , произнес патрульный и попросил права. Взяв документы шину, мент вернулся в свою машину, чтобы проверить их.
Мама сидела без пальто, в одной блузке. Еще раньше я отметил, что она высоко застегнута — так что я не могу заглянуть в ее вырез. Продолжая притворяться спящим, я отчетливо видел маму, особенно в свете фар машины ГИБДД. Мама быстро взглянула на меня — и расстегнула большую часть пуговиц на блузке. Со своего места я не мог видеть, одет ли лифчик — но сама рубашка была весьма просторной, и края чуть разошлись в стороны.
Мент вернулся к нам и вернул маме документы. Я не видел выражение его лица — но внезапно он замолчал. Скорее всего, он заметил расстегнутую блузку мамы. Он вынул из кармана фонарь и посветил им внутрь машины.
"Вам нравится?" , услышал я мамин голос, "если вы не будете забирать права — я покажу вам их"
Еще недавно я бы подумал, что мне послышалось. Но мама предлагала менту показать свои титьки, как ни в чем не бывало.
"Ммм" , начал сержант, "я бы хотел их пощупать"