Шейла билась в непрерывных спазмах под ритмично долбящим её хуищем Мака. Спазмы завершились невероятнейшим оргазмом. Она была вся в поту и красна, как новорождённый поросёнок.
— Опять скрипит потёртое седло,
И стонет тёлка — лучший друг ковбоя,
Но тёлок не оставим мы в покое,
Мы выебем их всех — как им свезло, а?
На этот раз подпевал и я, расстёгивая блузку Сью Энн:
— Нет, нам не лень
Тёлок ебать весь день,
Ласково или грубо,
Любо, ковбои! Любо!
— Ох, Мак: Прошу тебя: Прошу тебя, возьми меня грубо. Будь со мною груб!
Жена умоляла и умоляла, но Мак перестал её долбить и отодвинулся, оставив внутри всего полшишечки. Она пыталась насадиться глубже, но, привязанная, не могла — и бесновалась от похоти.
— Прошу тебя! Прошу, дай мне кончить! Я на всё согласна! . .
— Я хочу, чтобы ты принадлежала мне, шлюха.
— Согласна!
— Я хочу тебя заклеймить.
— Согласна! Всё что угодно!
— А ты чего хочешь?
— Я хочу быть твоей тёлкой: твоей шлюхой: хочу носить твоё клеймо. Выгуливай меня голой по улицам… Покажи всем, что я твоя собственность: Только выеби меня!
— Йе-е-ху-у-у! — проорал он, принимаясь ебать её как можно сильнее и быстрее. Яйца звучно шлёпали о половые губы. Когда член входил, было видно, как живот вспучивается изнутри. Мак гнал во весь опор, разве что не давая Шейле шпоры.
Крик Шейлы начался далёким паровозным свистком и становился всё громче и громче. Она всё сильнее краснела, спина её выгибалась, пока она не опиралась о стол только плечами и каблуками.
— Да-а-а-а-а!!! — закричала она, громкостью посрамляя грешников в аду.
И обмякла, потеряв сознание. Мак замер и широко, довольно ухмыльнулся. Потом с громким чпоком вытянул член и в оглушительной тишине обозрел возбуждённо глазеющую публику.
— Окей, ковбои. Осеменим эту тёлку.
Кто-то опрокинул на Шейлу ведро воды, и она с визгом очнулась. Новый оргазм не заставил себя ждать. К Маку подбежали какой-то мужчина с женой. Мужчина засунул Шейле, а жена встала на колени перед Маком. Он запихал член в её рот и через пару секунд извергался в него, как зерновоз, высыпающий зерно в силос, — непрерывным и густым потоком. Она сглотнула, наверное, раз десять.
К моей жене выстроилась очередь. Длинная, очень длинная очередь. Все вокруг разделись и трахались. Казалось, девиз один — трахайся сколько влезет. Я выебал одиннадцать женщин и обессиленно приткнулся в уголке.
Взгляд бродил по хлеву. Я насчитал восемьдесят заклеймённых женщин, а всего их было около ста. Клейма стояли самые разные, но почти половина женщин, как Сью Энн и Мэри Лу, носили клеймо Мака: ленивую "М". Были и другие украшения: кольца в сосках и в половых губах, какие-то татуировки, цепочки на лодыжках и тому подобное.
Часа два спустя все мы перебрались под открытое небо, чистое и просторное. Мы ели барбекю и пили пиво. Кто хотел, остался голышом. Некоторые оделись. Сухой воздух приятно холодил моё голое тело. С голой Шейлой на поводке подошёл Мак.
— Хэй, Уилл. Я схожу отлить, а вы, ребята, пока присмотрите за моей новой тёлкой. — Он ухмыльнулся.
Я взял из его рук поводок и посмотрел на женщину, на которой женился.
— Ты как? — тихо спросила она.
— В смысле?
— Ну, мне ведь понравилось. Я согласилась принадлежать ему, стать его шлюхой. Согласилась носить его клеймо.
— Ты хотела кончить. Это пустые слова.
— Нет, не пустые! — пылко возразила она. — Я его шлюха, и он меня заклеймит. Милый мой: я тебя люблю, но моё тело теперь принадлежит Маку. Тебе придётся довольствоваться теми крохами, какими он соизволит с тобой поделиться.
Она говорила спесиво и самодовольно.
— Хочешь сказать, теперь ты женщина Мака? Вот так просто? — Я щёлкнул пальцами.
— Да. Вот так.
Она едва не мурлыкала, как кошка, дорвавшаяся до сметаны.