— Да так, ничего особенного, — пожала плечами женщина — Просто захотелось пустить ее по кругу, чтобы не корячила из себя недотрогу:
Скрипнула входная дверь и в комнату, не постучав, вошла родная дочь Ирины — Олеся, бойкая девица лет пятнадцати от роду. У нее явственно округлились глаза, и невольно приоткрылся рот — откровенно порнографическая сцена, увиденная ею, подействовала на девушку как удар током. Таня вскинула глаза на племянницу и произнесла, как ни в чем не бывало, разве что немного удивленно:
— Привет! Как дела?! — что, очевидно, означало, примерно, следующее: "Ну и какого: ты приперлась?!"
Олеся облизала ставшими вдруг сухими губы, ничтоже сумнящеся скинула на пол до неприличия короткую ночную рубашку — юная, упругая грудь задорно глянула по сторонам — и, оставшись в прозрачных кружевных трусиках, ничего не скрывающих, а только раззадоривающих взгляд, сказала то ли вопросительно, то ли утвердительно:
— Я поучаствую, ладно?!
И, не ожидая ничьего согласия, скользнула мужчине между ног, устраивая юную свою головку по собственному усмотрению.
— Лови! — Таня кинула племяннице небольшую, но высокую подушку.
Девочка обернулась, подтащила скользнувшую по напряженному животу Ирины подушку поближе, и ловко пристроила ее себе под голову.
— Ну, вы, девки, и даете! — негромко удивился мужчина и осторожно спросил Таню:
— А за эту нимфетку срок мотать не придется?
— Тебе ли этого бояться?! — улыбнулась в ответ женщина, поглаживая по голове все еще подергивающуюся в сладостных конвульсиях Ирину.
Тем временем Олеся, запрокинув голову, спросила ошалевшего от всего происходящего мужчину, продолжавшего крепко держать за роскошные бедра все еще продолжающую оргазмировать Ирину:
— Теть Таню я узнала, а это кто?!
— А есть какая-то разница?! — вопросом на вопрос ответил он.
— Да нет особой: — спокойно согласилась девочка.
— А, вы, я смотрю, ублажаете девушку анально?! — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла Олеся, разглядев, наконец, какое именно из отверстий Ирины закупоривает мужское орудие.
— Если вас не затруднит время от времени при смене дырок засаживать в мой, клянусь, как на духу, сладкий ротик, я буду вам весьма признательна, — почти пропела девочка, ловко прошлась язычком по его подобравшейся мошонке и приникла губами к паху женщины, по-прежнему насаженной натруженной попкой на временно остановившейся поршень.