Теперь я, кажется, поняла причину пасмурного настроения Игоря. Хотя мог бы и порадоваться, что я не без удовольствия провела время. Видимо, просто завидует.
— Трепло какое, — возмутилась я.
— Да разве же он врет? — хлопая меня по заду, воскликнул Паша, — подмыться успела? — подмигнул он и полез рукой под длинную махровую полу. Рука была теплой, но по коже отчего то пробежали мурашки.
В зеркале, что висело в небольшой прихожей, детально отражалось все, что неуемная Хильда проделывала с мужем. Не отрывая жадного рта от его губ, он терлась о него вываленной из корсета грудью и охотно подставляла зад под жесткие и напористые ласки. Схватив ее за ягодицы, Игорь мял нежно молочную плоть так, что оставались ярко розовые пятна. Но Хильда с упоением принимала грубость и распалялась все больше и больше. Когда не снимая с нее трусиков, а лишь отодвинув их в сторону, Игорь резко насадил ее на член, она расслабленно простонала и сильно сжала бедрами его ноги. Они наконец-то прервали свой затяжной поцелуй и теперь Игорь лизал и кусал ее грудь.
Паша, одним глазом кося на происходящее, тянул меня к креслу, одновременно расстегивая ремень. В какой то момент зрелище, открывшееся передо мной, стало очень притягательным. Я буквально глаз не могла отвести от того, как Хильда с упоением насаживается на Игорев напряженный член и неохотно приподнимается, когда он подталкивает ее снизу.
Развернув меня так, чтобы я и дальше могла все видеть, Паша подтолкнул меня к креслу и уперся ладонью в мою поясницу. Я невольно согнулась, опираясь руками о спинку. И одновременно почувствовала, как раскаленный Пашин прибор входит в меня.
А Хильда, соскучившись скакать в позиции наездницы, опрокинулась на диван и, широко разведя ноги, призывно выгнула таз. Но Игорь, вместо того, чтобы устроиться между ее пухлых ножек, уселся на ее груди, так, что член оказался прямо у рта прелестницы. Придерживая ее за голову, он поводил головкой по приоткрытым губам а потом так же жестко, как до этого вставлял член в ее перевозбужденное лоно, вставил ей в рот. Собрав ее волосы в кулак, он двигал ее головой вперед и назад, а она лишь послушно сосала, беспомощно хлопая глазами.
Эта картина мне понравилась даже еще больше, чем предыдущая.
Диван и кресло стояли рядом и в такой позе Игорь был совсем близко ко мне. Так, что мог дотянуться рукой до моей груди и сжать ее.
— Шлюха, — прошептал он мне на ухо.
Я лишь протяжно простонала в ответ, потому что как раз в этот момент Паша изо всех сил сжал меня руками за бедра и втиснулся в меня так, как будто собирался проткнуть насквозь.
Хильда, красная, распаренная, извивалась под Игорем, который прижимал ее коленями к дивану и не прекращал мучить ее широко раскрытый ротик. Ее руки беспомощно чертили в воздухе, а ноги мелко подрагивали от напряжения.
Паша, накалившись точно перегретая спираль, рывком вышел из меня и, зажимая влажный член рукой, подскочил к парочке. Его орудие было нацелено на лицо шведки. Быстро подрачивая, он несколько раз сильно шлепнул Хильду членом по губам. По его плотно сжатым ягодицам я поняла, что он сейчас кончит.
Игорь все еще трахал рот Хильды, когда в него полилась Пашина сперма. Но очень скоро к ней присоединился второй поток, заливая розовые щечки, попадая на длинные загнутые ресницы и конечно в рот, который по прежнему был приоткрыт. Члены мужчин тесно соприкасались головками, они кончали не только на Хильду, но и друг на друга.
* * *
Оставив измученную красотку отдыхать на диване, мы втроем, быстро приведя себя в порядок, отправились в бар. Первое, что мы увидели, это тапера, который с коматозным выражением лица сидел за раскрытым роялем. Рядом с ним гордо восседала Элла, по ее лицу бродила блудливая улыбка. Проходя мимо, мы заметили, что брюки музыканта расстегнуты, член гордо торчит наружу, а пальчики Эллы порхают по нему как рука джазового виртуоза по клавишам. Понятно теперь, почему у него такое лицо. Наша пенсионерка серьезно продвинулась в искусстве петтинга.
Заказав три маргариты, мы расположились за угловым столиком и поискали глазами знакомые лица. Но в полутемном зале было трудно рассмотреть даже соседа по столику. Через полчаса к нам присоединились Вера с Виталиком и несколько взъерошенная Улла. Практически все были в сборе.
— Ну что? Пора бы и честь знать? — спросил Паша.
Ответом ему было настороженное молчание.
— Сколько можно распутничать? — тоном занудливого старикана воскликнул он, — порок, разврат, невоздержанность! Все. С этим надо заканчивать.
И тут к Паше подошла роскошная брюнетка.
— О, я давно мечтаю пригласить вас на танец, — низким грудным голосом сказала она.