Мелкие мурашки бежали по шее, рукам, ножкам этом шикарной женщины. Грудь наливалась, становилась упругой, соски увеличились в размерах, торчали, словно резиновые. Кончили они сейчас оба почти одновременно и мамочка потом призналась Коле, что такого оргазма у неё ещё не было. Хорошо, что она успела положить трубку, а то папан услышал бы её сладострастные стоны!
Теперь мамочка Коли появлялась днем, в его присутствии только с макияжем, когда в нижнем белье, когда без белья, прикрытым целомудренным, скрывающим прелести халатом. Мысль, что она красится для сына, старается показаться ему красивой, привлекательной, желанной, её поражала, как она мне призналась однажды после пятой рюмки и второго оргазма. Но она ничего не могла с собой сделать, старательно подводя глазки и покрывая бледно-розовой помадой губы.
И сын чувствовал это. Молодое, неистовое тело требовало от неё все большего и большего. После долгих, продолжительных половых актов, она совершенно обессиленная лежала под ним, из последних сил стараясь двигать бедрами, а он все не унимался, насаживая её на стальной стержень, заставляя вновь и вновь свою мамочку переживать отличные сладострастные оргазмы. Но, как только Коля засыпал, то его мамочка Лариса была совершенно не против дать и мне!
Но Коля был в своём репертуаре! Не может он без приключений! Через две недели мы поехали в Ялту — июль месяц всё же! Коля был как настоящий мачо, лихо знакомился со всеми девушками и спал со всеми, кто его приглашал. Потом, по приезду, он на неделю пропал. Идём мы втроём к нему домой, чтобы позвать на премьеру нового фильма и, встретив его возле дома, чуть обалдели. Он шёл злой как сто чертей! Мы вначале были в ступоре от его фразы:
— Иду на уколы. Зад как дуршлаг уже. А всё из-за вас! Негодяи, затащили меня в Ялту эту… Чего? Да триппер я там поймал и даже вот совершенно не знаю, на ком… Ещё пять уколов осталось!
Гомерический хохот трёх наших глоток был ему ответом!