— Нравится?
Я не сразу понял, что фраза обращена ко мне. Ее произнесла пышногрудая девица, лежащая неподалеку от меня на пляже. Уже около получаса я искоса пялился на ее едва загорелое тело, пребывая в святой уверенности, что темные очки надежно скрывают мои шальные мысли. Впрочем, что касается мыслей, то мне особо и не было что скрывать. Бывает, что беседуя со своей начальницей — старой девой, я охотно представляю свой член у нее во рту, равно как и наоборот, глядя, как на экране телевизора ненасытная девица пытается подыскать место для четвертого члена в своем теле, думаешь о том, что уходя с работы забыл просмотреть почту.
Так было и сегодня. Разглядывая большие сиськи, вываливающиеся из крошечного купальника моей соседки по пляжу, я размышлял о том, что напрасно отказался от американского клиента на годовую аренду здания. Хотя я и не люблю американцев, но это же не повод отказываться от денег только потому, что они прибыли из-за океана.
— Ну что молчишь, нравится? — Повторила свой вопрос девица.
— Если ты о своем теле, то оно превосходно, — нехотя произнес я в ответ.
— Может, ты все-таки подойдешь? Я не кусаюсь.
— Сказала кошечка мышке, чтобы выманить ту из норы, — саркастически заметил я, но тем не менее подполз поближе и расположился у ног незнакомки. Теперь я отчетливо видел замысловатую прическу на ее лобке, выступающую над приспущенными плавками. Вот оно что. Столько стараний, а никто не оценит, впору и обидеться.
— Долорес, — представилась девица, протянув мне правую ногу для приветствия.
"Джон Смит", хотел я ответить, но решил, что хамить на сегодня хватит. Раз большие сиськи, значит непременно Долорес. Пусть будет так, если ей так хочется.
Я галантно взял ее ножку, поцеловал в подъем ступни и изобразив свободной рукой нечто вроде реверанса, представился, придумав по ходу себе имя:
— Умберто Паллавичини, большой ценитель бикини-причесок у девушек, чей бюст не помешается в купальнике.
Долорес сняла очки, и ее симпатичная физиономия расплылась в самодовольной улыбке. В этот момент подошла и присела рядом с Долорес еще одна девушка, видимо подруга. Грудь у нее была поменьше, но крошечные трусики едва прикрывали вполне аппетитную попку.
— Знакомься, это Умберто. Он умело лишает девственности блондинок с родинками на лобке.
— Паола, — представилась подружка и смеясь добавила, — только у меня есть три новости: две плохих и только одна хорошая. Начнем с плохих?
— Валяй, — ответил я.
— Во-первых, я не блондинка.
— Вижу, не слепой, — ответил я. Волосы Паолы были каштанового цвета.
— Во-вторых, я не девственница.
— Это не самая плохая новость. Теперь давай хорошую.
Паола ехидно улыбнулась и внезапно закричала:
— У меня есть родинка!
И словно доказывая свои слова, она демонстративно оттопырила ткань трусиков, обнажая свою киску. Родинка у нее действительно была, хотя и крошечная. А еще мне открылась причудливая прическа на лобке, вроде той, что была у Долорес. Паола заулыбалась, запрокинула голову и лениво потянулась, разводя ноги в стороны. Теперь ее киска была представлена во всей красе.
— Паола, я забыла тебе сказать. Он еще коллекционирует прически, — сказала Долорес.
— Ой, как интересно! Меня ты возьмешь в свою коллекцию целиком или предпочитаешь скальпы?
— Коллекция лобковых скальпов? Это забавно. Нет уж, лучше с хозяйкой, особенно такой аппетитной.
— Тогда лови! — произнесла Паола, еще шире разведя ноги. Изображая любопытство, я придвинулся поближе к обнаженной промежности Паолы и чуть было не поплатился за это. В ту же секунду из ее сокровенного места вырвалась мощная струя и я, ошарашенный таким поворотом событий, едва успел отскочить в сторону. Обе девицы громко и похабно заржали.
— Девочки, — сказал я, придя в себя, — вы все перепутали. Пометка территории — это привычка котов, а не кошек. Зачем ты меня пыталась обоссать?
— Чтобы до вечера ты ни с кем не знакомился. А теперь, когда ты уклонился, я вынуждена верить тебе на слово.
— Оказывается, у нас есть планы на вечер? Замечательно, я и не знал. Только учтите, девочки, насчет того, чтобы пригласить в компанию еще одного парня, я — пас. В этом городе я никого не знаю.
— Никаких парней нам больше не нужно, — вмешалась Долорес, — Только не говори, что ничего не знаешь о сексе втроем. Это же так здорово!
— Втроем, так втроем, — невозмутимо ответил я.
— И еще, — добавила Паола, внезапно став серьезнее, — ты нам нужен до утра, не вздумай смыться на ночь глядя.
— Интересное правило, с чего бы это?
— Люблю засыпать в объятиях любимого мужчины.
— Какая романтика! Я сейчас заплачу.
— Значит, договорились, — уже с улыбкой заявила Паола.
А Долорес схватила меня сквозь плавки рукой за яйца и прошептала:
— В восемь на Плацио Де Да Маре. Если опоздаешь — трахну тебя в задницу. Все, до встречи. У нас еще дела.
— Пока, Умберто, — добавила Паола.
— До вечера, девочки. Не знаю, что вы задумали, но я приду.
Потрахаться втоем — такое бывает не каждый день, но что-то в этом приглашении было особенно странным и неестественным. И дело не только в том, что девченки сами тащат меня в постель. У меня создалось впечатление, что все у них давно было запланированно, не хватало только одного мужика, и я просто попался им на глаза.
Как бы то ни было, я уже дал согласие и оставалось только дожить до вечера. По крайней мере, меня еще никто не пытался обоссать при знакомстве. В этом есть нечто… пикантное, как кусочек смертельно горького перца в венгерском гуляше.
В восемь на Де Ла Маре девочек еще не было. Они появились чуть позже и были разочарованы моим ранним приходом.
— Я была уверена, — произнесла Долорес, — что ты не против размять свою попку и нарочно опоздаешь.