Шаги удалились в сторону кухни.
Женщина потрясенно отошла от двери и присела на кровать. С одной стороны, ничего особенного она не услышала. С другой, они кончают по четыре раза! Они вдвоем занимаются любовью с девушкой! Да и этих девушек там две, а бывает и три!
А как же Антошка? Они ни слова про него не сказали! Может, он просто впустил их и ушел? Надо проверить!
Как была босиком она на цыпочках вышла в коридор. Из кухни доносились приглушенные голоса. Сделав несколько шагов, она осторожно заглянула в гостиную.
Стол, уставленный полупустыми бутылками пива и остатками закуски, был сдвинут в угол комнаты. На полу валялись подушки. Несмотря на открытое окно, воздух был пропитан запахами перегара, пота и спермы. Везде валялась сброшенная одежда, яркими белыми пятнами бросалось в глаза нижнее белье. На Ларису накатила ностальгия — именно так выглядели последствия и ее давнишних забав…
В комнате было трое. Совершенно голая Света, высокая, не очень красивая шатенка, которую Лариса часто видела в компании Антошки и его друзей, свернулась калачиком прямо на полу и тихо сопела. Алина, маленькая брюнетка с формами, вполне пышными для ее возраста, лежала на кровати в гольфах и спущенном лифчике, бесстыдно раскинув ноги и выставив на обозрение пухлое влагалище с легким темным пушком. Но главное — в кресле, неловко свесив голову набок, полулежал Антошка. Он тоже был раздет, если не считать носков и крестика. Он не просто сопел, как Света — он храпел, чего раньше Лариса за ним не замечала.
Так он занимался любовью или нет? Раз голый, значит — да… А почему спит? Тоже перебрал пива? Или устал? Да какая разница?
Ларисе вдруг захотелось взглянуть, что происходит не кухне. Если ее заметят, она миролюбиво скажет, что у нее — своя жизнь, у друзей ее сына — своя. Пусть они выспятся и утром спокойно уходят… А ведь мама Светы — ее подруга! А мама Игоря — соседка из дома напротив… Знают ли они, чем занимаются их дети?
Так и не разобравшись в своих чувствах, Лариса подкралась к повороту коридора и заглянула в дверь кухни.
Игорь, тоже совершенно голый, сидел на табуретке и курил. Рядом стоял, наливая себе чай, высокий атлетичный парень. Но взгляд Ларисы, понятное дело, остановился на двух точках. Член Игоря слегка согнулся и приопустился, но сохранял вполне внушительные для его невысокого роста размеры. А вот у другого парня член был под стать его фигуре — длинный, мощный и мускулистый.
У женщины закружилась голова. Она отшатнулась и прижалась к стене. Слишком давно, около двух лет, она не то что не трогала — даже не видела мужских членов. Да и тогда, два года назад, после корпоратива на работе, она наконец-то исполнила свои планы в отношении молодого сотрудника. Попытки заигрывать с ним он воспринимал, видимо, как шутку, пока не выпил лишнего и не потерял контроль. А потом рука Ларисы оказалась на его коленке, потом — на ширинке, потом — в ширинке, а его рука у нее под юбкой… Она затащила его в отдельный темный кабинет и они совокуплялись стоя, даже не раздеваясь. Они были на полпути к оргазму, когда в дверь кто-то стал ломиться, видимо, такая же парочка. Секс был испорчен. Оправив одежду, они стыдливо вышли, стараясь не глядеть друг на друга…
Тот ее выбор был не случаен: чем старше становилась Лариса Владимировна, тем сильнее она тяготела к молодым мужчинам, а особенно — к юношам. Конечно, она понимала, что хоть она и не лишена привлекательности, они предпочитают ей сверстниц. Она иногда строила глазки парням, но они смотрели на нее как на дурочку. Все ее ровесники были женатыми, да и не влекли ее. И вот теперь на ее собственной кухне находились два восемнадцатилетних самца, при этом не только искушенные, но и не удовлетворенные партнершами, потерявшими силы слишком рано.
А когда Лариса вспомнила их молодые, крепкие, налитые силой члены, у нее стало тепло и мокро в трусиках и тесно в бюстгальтере. "Нет, я не могу, нельзя", — говорила ее мозг, а все тело орало: "Можно, можно! Такого шанса больше не будет!". Стоя в коридоре и прижимаясь спиной к стене, женщина невольно двигала бедрами и прикасалась руками к выпирающей груди. Поняв, сколь двусмысленно ее положение, они опустила руки и, закрыв глаза и кусая губы, стала думать. Что же теперь — уйти к себе и лечь спать? Но ведь утром все станет известно — и что она знает об оргиях, и что видела парней на кухне! Жизнь после этого все равно изменился, и ее, и сына, и его компании. Теперь уж точно к нему домой никто не придет. Возможно, он рассорится с друзьями и никогда ей этого не простит!