Даниэлле казалось, что атмосфера для званого ужина сегодня вечером была странная. Её родители явно нервничали. Это был её первый ужин как таковой, но она была уверена, что что-то происходит. Её мать, Сьюзен взяла особую заботу над внешним видом Даниэллы. Она осторожно расчёсывала волосы и вообще вела себя, как наседка.
Это было её 16-летие и её мать хотела чтобы она выглядела лучше всего. На самом деле этот ужин был в честь её 16-летия. Поэтому Сьюзен суетилась вокруг, помогая влезть в её новое платье. Это было немного более смелое платье, чем Даниэлла привыкла носить и более облегающее. Оно никак не скрывало то, что фигура Даниэллы расцвела от девичьей до женственной за прошлый год.
Платье, обнимая её фигуру, было тугим на её груди. Был огромный вырез, который позволял заглянуть в щель между её молодыми холмами. Её дерзкие, юношеские груди, казалось, вот-вот выскочат вверх, наружу в восхитительном показе своей новой женственности. Но тогда платье снова смыкалось, как будто, для того, чтобы скрыть уже показанные прелести, прежде чем подняться, чтобы затем обернуться вокруг её стройной бледной шеи в черном кольце, которое почти напоминало рабский ошейник.
Даниэлла быстро отогнала её неприличные мысли. Сейчас было не время для её девичьих фантазий о секс-рабынях. С момента прибытия в Африку, два дня назад, когда она присоединилась к своим родителям, на время каникул в её очень строгой школе-интернат в Англии, скупые и открыто похотливые взгляды африканских мужчин дали ей горячие чувства и подпитывали её фантазии о секс-рабыне. Что бы её родители подумали о таких греховных мыслях?
Даниэлла была обеспокоена тем, что слишком много голой груди было на виду. Её мать успокоила её страхи.
— Тело женщины должно быть на виду для мужчин, чтобы любоваться и вызывать желание. — Её слова шокировали Даниэллу, которая никогда и не мечтала, что её мать будет говорить так! Тем не менее, эти слова польстили Даниэлле. Её мать признавала, что она теперь женщина!
— Встань Даниэлла, давай теперь посмотрим на тебя в зеркало. — Даниэлла в изумлении вытаращила глаза. Она никогда раньше так не выглядела! Её аккуратные волосы спадали до плеч темными, блестящими волнами. Чёрные локоны обрамляли привлекательное овальное лицо изящной красоты. Её глаза были широко распахнуты, когда она поражённо смотрела на своё отражение в зеркале. Её губы херувима были маленькими, но приятно изогнутыми. Помада её матери не была броской, или яркой, но почему-то казалось, что она добавляла привлекательности. Её маленький, дерзкий носик, её тщательно ухоженные ресницы, все добавляло эффекта. Было сложно не признать, что её мать не зря потратила более получаса работы на её лице. Менее опытный глаз мог не заметить, что на ней вообще был макияж!
Её платье было коротким, очень коротким. Её учителя, в Англии, в её эксклюзивной школе-интернате, точно не прошли бы мимо, если бы они смогли увидеть её в таком коротком платье. От края платья до середины её бедра было всего 3 дюйма. Ей придётся быть очень осторожной, когда она будет сидеть! Ее ноги казалось, были очень длинными в таком коротком платье. Они были гладкими и
стройными. Аппетитные округлости, без жира, просто девичьи формы. Её бедра были теперь полностью сформированы. Она повертелась назад и вперед перед зеркалом. Платье подчёркивало её круглую, упругую попку.
Её руки с тревогой мяли эту выпуклость. Её мать щелкнула пальцами и она рывком одёрнула свои руки.
— Помни, что если твой отец, хочет выиграть еще на два года контракт, мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы удовлетворить Руфуса… Господина Мукуру, то есть. Он очень требовательный человек и то, что будет происходит сегодня, может тебя шокировать. Твой отец очень хороший и я нежно его люблю, но господин Мукуру является особенным. Я не оставлю Африку, если твой отец не выиграет контракт. Я останусь, даже если это означает, что придётся развестись с твоим отцом.
Даниэлла была в шоке, настолько её потрясли слова матери. Её родители были основа в её жизни. То, что они должны расстаться было невыносимо для неё думать об этом. Что случилось бы с ней? Что её мать имела в виду, когда она сказала, что господин Мукуру был особенным? Останется ли она на самом деле в Африке? Когда она увидит свою мать, если её родители разведутся и её мать останется в Африке?
— Мы не готовы вернуться в Англию. Твой отец и я, мы так любим всё здесь, всё это, дикость, красоту и пышность. Роскошный образ жизни и непринуждённость. Мы богаты и влиятельны здесь, хотя это не без цены, не без усилий и жертв. — Мать, казалось, подчеркнула слово "жертв". — К тому же, я люблю африканских мужчин и они любят меня. — Даниэлла посмотрела на мать, потрясенная её словами. Было больше тайного смысла в словах матери. Что она говорила о африканских мужчинах?
За два коротких дня, она узнала больше о требовательности и агрессивности африканской мужской сексуальности. Хорошо, что её родители держали её при себе, но даже так многие африканские руки нашли способ прикоснуться и исследовать её. Еще до того, как она покинула аэропорт, на неё откровенно пялились и облапали. Хотя это её действительно возбудило.